Отправиться на отборочные. Устроить всё так, чтобы принц их провалил.
Акиен даже успел порадоваться, что ему предстоит участвовать в каких–то испытаниях. Он всегда готов проверить свою силу на прочность и продемонстрировать, что не зря занимает место в свите. Единственное, что его смущало – открытая конфронтация. Всё же Гаэль был принцем, а Акиена в академии учили защищать королевскую власть, пусть и в лице бесполезного бескрылого. При этом будущий оруженосец лично против парня ничего не имел! Гаэля он видел лишь на официальных церемониях или в тех случаях, когда у Каспиана появлялось желание увидеть брата и напомнить о недопустимости его нахождения где–либо или общения с кем–либо. Там дело ограничивалось небольшим набором шуток, на которые младший отчего–то очень остро реагировал.
Бескрылые такие неженки.
– Ты будешь не один. – Продолжила королева. – Тебе составят компанию ещё несколько достойных аэронавтов. Возможно ты даже знаешь их. – Её мягкая ладонь легла поверх его руки, заставив вздрогнуть. – Гаэля будет тянуть чужое проклятие. Я надеюсь, что на территории Изначального оно ослабнет. Но если нет, – продолжила она проникновенно, – если этого будет недостаточно и мой мальчик будет зачислен, я прошу тебя, – пальцы аэронавтки едва заметно сжались. Взгляд, полный мольбы устремился на Акиена, – отправься за ним.
Почему–то просьба королевы его совсем не испугала. Наоборот, он ощутил прилив сил. Уже зная о том, что шансов покинуть факультет добровольно нет, Акиена переполняла только гордость за предоставленную возможность послужить лично её Величеству.
– Я должен буду помочь принцу закончить академию? Стать его телохранителем?
Это он мог. Умел. Его учили.
– Нет. – Глаза королевы будто наполнились жидким оловом. – Во владениях Изначального каждый сам за себя. – Подушечки пальцев налились тяжестью. – Если Гаэль поступит, если ты окажешься на Другом факультете, у тебя будет только одна задача – не дай проклятию овладеть моим сыном. Если потребуется – уничтожь.
Акиен вскинул голову, явно неготовый к тому, что услышал. Именно в этот момент краски комнаты поплыли цветной дымкой. Фокус сменился. Воздух покрылся рябью. Лиссу откинуло к Сиреневой двери.
Магия фантома растворилась.
– Что, это всё?! – закричала аэронавтка, ища трон изо льда. – Этого недостаточно!
На кой урф ей такая тайна? От неё никакой пользы. Ей нужно было другое. Какая–нибудь червоточина, засевшая в Акиене. Источник его слабости. То, за что можно зацепиться! В чём секрет его разговора с королевой? Ни одна мать бы не захотела, чтобы её ребенок оказался в такой академии. Даже Амалия выступала против участия Лиссы.
– На этом всё, – пожаловалась аэронавтка Тэю, делающему пометки в своём любимом блокноте. – Акиен не смог остановить принца и теперь застрял с нами. Я–то думала пойму, почему он ко мне цепляется. А он просто… Я бескрылая. На этом всё.
Тэй, казалось, услышал в истории подруги что–то большее.
– Ты поняла, о каком проклятие идёт речь? Неужели о том, которое тянется со времен Огнегривого? Как Акиен может его уничтожить?
Девушка пожала плечами. Эта часть событий её не волновала. Она уже просчитывала свой следующий шаг.
Тэй же не унимался:
– Думаешь Гаэль расскажет, если ты его спросишь? Вы вроде успели сдружиться.
Лисса так не считала. Принц вёл себя странно. Иногда ей казалось, что он желает общения и поддержки, но как только девушка делала к нему шаг, он тут же закрывался, выстраивая броню из грубых слов. А Лисса очень хотела найти к нему подход. Не только для совместного раскрытия тайн или из–за уважения к короне. Больше нет. Специально или нет, но Гаэль много раз помогал ей. При поступлении, на отборочных, во время туманов, в поисках Тэя. Он буквально спас её из лап темномирца! И тут ей было всё равно до его мотивов. Она хотела отплатить принцу хоть чем–нибудь хорошим или полезным, но тот не позволял проявлять к себе даже обычную доброту. Каждый их разговор он превращал в маленькое поле битвы из колкостей. Обычную благодарность принимал так, что Лисса успевала пожалеть, что вообще открыла рот.