Девушка задумалась.
В таком виде легенда о ведунье и звере в очень искажённом виде напоминала историю семьи Лиссы. Женщина, что влюбляется без памяти вопреки всем правилам. Мужчина, что не знает о рождении своих детей и не возвращается за крылатым ребёнком. Знал ли Огнегривый, что у него двойня?
Может она правда имеет отношение к древней легенде?
Лисса поднялась с пола. Отряхнула подол мантии.
Что ж, теперь ей есть, о чём поговорить с фантомами за каждой из дверей.
– Я думаю, мы неслучайно попали в академию вместе. – Не унимался принц, заметив скептицизм на лице девушки. – Мы не только являемся частью проклятия друг друга, но и решением. Я только не могу понять, как именно.
«Сила древнего проклятия пробудилась и её не остановить, – вспомнились слова королевы Небосвода».
– Чьи фантомы были за твоими дверьми? – Спросила Лиисса. Конечно она имела в виду Зелёную и Белую. Они оба аэронавты. Оба хотят видеть крылья там, где их нет. Гаэль в своих изысканиях пришел к тем же выводам, что и она.
Принц не ответил.
Лисса пожала плечами, развернулась и пошла к выходу. Ручку двери она повернуть не успела.
– За Зелёной мама. За Белой фантом дважды менялся. Сначала это была няня, потом один из братьев, теперь там… ты.
Аэронавтка едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
И он ещё смел доставать её своими намеками!
Принц будто уловил направление её мыслей и тут же попытался оправдаться.
– Ты появилась ещё до Звездопада, ясно? После туманов. Как доказательство, что я решил свою задачу, и в качестве ответа, как мне справиться с проклятием.
Он был так уверен в своих словах. Так хотел доказать Лиссе, что прав. Что они связаны.
Тот, кого она полюбит – умрёт. Вот единственная связь, которую дает её проклятие.
– Серокрылая – фамилия моей матери, – адептка протянула собранные листы Гаэлю. Мелькнула отстранённая мысль, что где–то там на страницах вписана фамилия её отца. – Ты не найдешь её в списках благородных. Я не только бескрылая. Ещё и непризнанная. И незаконнорожденная. И, наверное, ещё много–много «не». Семья моего отца имела слишком высокий статус, чтобы на страницах их родовой книги имелась запись о «неправильном» ребёнке.
Произнося всё это Лисса смотрела в глаза Гаэлю, в странном болезненном желании увидеть зарождающееся отвращение к ней. Пусть наконец поймёт: она не просто бескрылая, она отвергнутая.
– Что? – Реакция Гаэля вышла иной. Он вырвал из её рук свои записи. Во взгляде что–то прояснилось. – Кто он? Который?
– Я не знаю. – Она получила свой ключик к двери. Теперь стоило его опробовать. – Мама здесь училась. Я несу её проклятие, не его. Это ложный путь.
– Может так, а может мы чего–то не знаем. Всё имеет значение! Что о нём известно? – Засуетился парень, перебирая бумажки. – Имя, прозвище, характерные черты лица, герб, место обитания, любимое лакомство, ну Серокрылая, соображай. Чем ты пошла в него, а не в Амалию?
Лисса ощутила сомнения.
Она не была уверена, что хочет знать, какая из знатных фамилий посчитала её недостойной. Просто не готова к этому. Но принц был прав. Важным может оказаться всё. Её чувства проклятию неинтересны. Здесь каждая дверь цепляет твою слабость и раскручивает до урагана, если ты вдруг решаешь её игнорировать.
Если кто и мог выяснить что–то об отце Лиссы, так это Гаэль. Дворец, приёмы, празднования – они наверняка встречались.
– Мама хранит в шкатулке чёрное перо. – С некоторым опасением произнесла девушка. Это была её единственная зацепка. – Я думаю, оно принадлежало ему.
– Маховое или пушок? – Принц потянулся к тумбочке. В его руках тут же оказалась ещё одна стопка листов и ручка. – Как подробно ты можешь его описать?
«В самых мелких деталях.»
– 88 –
– Вставай! Подъём!
Дверь Лиссы сотрясалась от ударов. Не та, что в сфере, а самая обычная комнатная. Ровно одну секунду аэронавтка таращилась в темноту, пытаясь разогнать туман в голове и сообразить, чего от неё добиваются. За окном глубокая ночь. На часах половина третьего. Потом вспыхнуло пугающее воспоминание. Тэй с лихорадкой и обеспокоенный перевёртыш, что в отчаянье бросился к ней за помощью.