– Мы могли бы все честно признаться, кто кого выбрал… – оно оборвала себя не договорив. Легко бы девушка призналась, что выбрала Акиена? Ещё в прошлом году она бы не сразу согласилась сказать из–за последующих со стороны меднокрылого насмешек, но после проникновения в сферу и всего увиденного за Сиреневой дверью, она начала задумываться о том, что прознай парень о её выборе, мог бы запросто унести Лиссу в небо и скинуть где–нибудь там за обрывом.
Не дай проклятию овладеть моим сыном. – Где–то из воспоминаний донёсся безжалостный голос королевы. – Если потребуется – уничтожь. – А следом, будто в насмешку, звучные и яркие слова Гаэля. – Мы связаны проклятием.
Девушка моргнула, качнула головой, отгоняя мысли.
– Мы что же… – произнесла она, – … молча приговорили Илсу к смерти. Мы все.
Шакс–Ирэ едва заметно дёрнулся. Будто что–то внутри него сопротивлялось высказанному утверждению. А потом, не произнеся ни слова, он обошёл девушку и направился прочь. Будто никакого разговора не было. Будто Лисса в один момент перестала существовать.
Они только что приблизились к обрыву проигрыша. Сами. Добровольно.
Илсы могло не быть за чьей–то дверью, но звездомирцы этого не узнают. Не из–за настоящей преграды, как на испытаниях, где путь преграждали водопад, горы и эхоморф. Не из–за хитросплетений загадок Изначального, тайн прошлого или сути проклятия, а из–за обычного страх. Того самого страха, что рождал недомолвки, опасные секреты и ещё больше страха.
Не выяснив, что стало с Илсой, они утвердятся во мнении, что есть предатель или же нечестный игрок, а значит, надо самим начинать использовать грязные приёмы. Теперь они все под подозрением друг у друга.
У Чёрной двери появится реальный шанс заполучить своего агента.
– 94 –
В дальнейшие дни легче не стало.
Лисса ожидала, что после случившегося адепты будут лояльнее относиться к Шакс–Ирэ. Из жалости или из чувства вины, но те, наоборот, старались держаться от парня подальше. Сама аэронавтка всем сердцем желала оказать ему помощь, но не представляла какую и как. А рядом изводился Тэй, застрявший на очередном этапе загадки.
– Я всё этой двери высказал, – признался он, когда ребята в очередной раз застряли в библиотеке. Лисса искала в учебниках информацию о том, как противостоять темномирцам. Она хотела быть готовой. В случае чего. Здесь или там, она не сдастся. – Кто я, что я, зачем я. Бесполезно. Не знаю, что ей ещё нужно. Я даже заново все четыре двери прошёл. Фантомы сами меня уже видеть не рады.
У Лиссы сдвинулась зеркальная дверь, но дальше этого девушка не прошла. Она открывала ее и пялилась в пустую стену. Тэй же не добрался и до этого. Его замки не поддавались.
– Не могу понять, что упускаю. Может не стоило у тебя совета спрашивать, а следовало дойти своим умом? А я сжульничал и теперь всё потеряно? – Он схватился за голову, вцепился в тёмные пряди и несколько раз подёргал, чем ввел Лиссу в лёгкий шок. Она–то думала у Тэя такая же сапова привычка, как у Мирта – постоянно лохматить себя и по утрам не расчесываться, а тут вот как оказывается.
– Прекрати, – девушка шлёпнула друга по ладони. – У тебя так к концу года ничего не останется. Будешь живым, не проклятым и лысым.
Тэй послушно разжал пальцы и демонстративно опустил их на край стола.
– А ты что делаешь? – сунул он нос в её книги. – Это домашка на какое число? По какому предмету у нас тактика ведения боя на земле?
Лисса запоздало попыталась прикрыть заинтересовавший парня параграф.
– Это не домашка.
Зрачки Тэя сузились.
– Тебя кто–то обидел? Акиен или этот рыжий урф?
Аэронавтка прыснула со смеха.
– Рыжий урф. – Давясь проговорила она. – Где ж ты видел рыжего урфа?
– Да вон он, – невозмутимо отозвался Тэй, кивнув в сторону стеллажей. Между полок мелькнула макушка Гаэля и тут же исчезла. – Всегда где–то рядом ошивается.
– Это библиотека. Где ж ему ещё время проводить, когда за окном такой ливень?
Снежный покров стёрся с лица земли совершенно незаметно. Совсем недавно адепты бросались снежками и кутались в подбитые мехом мантии, потом выдалась напряжённая неделя с занятиями, очередной переполох, разборки, двери, всё кувырком, – в окно нет времени глянуть, – и внезапно всё стихло. Наконец нашлось время обернуться и увидеть, как сильно изменился мир, где вместо привычных сугробов – слякоть и грязь.