– Лиссандра… – голос парня оборвался, будто все заготовленные слова украл восточный ветер. Казалось, губы его не слушались.
Пока аэронавт искал потерянные оправдания, Лисса рядом задыхалась, путаясь в чувствах, желаниях и сорванных запретах, ураганом громящих хрупкие стены её моральных устоев. И всё это под натиском чего–то пугающего, неизведанного, выползшего из Темномирья и зовущего обратно сладкой тянущей истомой.
Они стояли в молчании целую вечность.
Может быть, больше.
Наконец, аэронавтка ухватилась за то единственное разумное, которое могло бы их спасти. С трудом отняв пальцы от опалённых губ, Лисса жалко улыбнулась, молясь, чтобы Гаэлю хватило ума… просто хватило ума.
– Тебя заставил фантом Белой двери? – Робко хрипло спросила она. – Или Чёрной? Или ты подался в предатели?
Они с Гаэлем похожи. Он, ровно как и она, мог попробовать договориться с темномирцем, чтобы выяснить, действительно ли существует тот самый предатель и с какой стороны ждать нападения. Маркиз отмахнулся от предложения Лиссы, уверив её, что девушка уже выбрала дорогу ошибок, но мог заинтересоваться Гаэлем. Принц более интересный экземпляр, чем безродная аэронавтка.
– Нет. – Отозвался рыжий адепт, обретя дар речи. – Нет! – Мотнул головой для убедительности. Его глаза всё ещё сияли. – Нет. Я же объяснил. – Он потёр запястье, будто не зная, куда деть руки. Потом покосился в сторону, проверяя, не появился ли на горизонте непрошенный слушатель – смехотворное предположение. В тихом ночном саду кроме них двоих никого быть не могло. – Причина нашего проклятия лежит в легенде об Огнегривом. – Аэронавт принялся расхаживать из стороны в сторону. – Я много думал об этом. Дело в твоём отце. Наверняка, именно он носитель древней крови. Не такой чистой, как у ветвей королевской династии, но всё же. Я пытался вспомнить, кто из дворян оставил Небо за последние восемнадцать лет, при этом имел характерное оперение и длинный шлейф из ущербных наследников. Не вышло. От библиотеки академии оказалось мало толку. Ничего о линиях крови аэронавтов. А до домашней, как сама понимаешь, не добраться. И я подумал, – он развел руками, – можно попробовать выяснить всё иначе. Теперь понимаешь?
Она не понимала.
Доводы в пользу того, что всё лучше, чем проникнувшийся к ней чувствами Гаэль, не работали.
Лисса хотела улыбнуться, но вышло что–то кривое и неискреннее.
– Ты пытался восстановить события легенды об Огнегривом и Провидице? – Она с трудом сдерживала гнев. – Гаэль, ты конечно, хамоват и с манерами, которые больше подобают выходцу из казарм попутного ветра, но всё же до огненной твари пылающих небес тебе подниматься и подниматься.
– С чего это тварь – я? – Ткнул себя принц пальцем в грудь. – Дар провидения у меня. И кого ты назвала хамоватым?
– На Провидицу ты похож ещё меньше, чем на темномирного летуна. – Хмуро отозвалась Лисса, так и не дождавшись от адепта извинений или раскаяния. – Глупый сап! Не подумал спросить меня, прежде чем лезть с проверками?!
– Подумал. – Непривычно для себя стушевался принц. – Ты бы отказалась. – Развёл он руками. – В Звездопад я едва ли к тебе прикоснулся, а ты взорвалась так, будто я похитил тебя из–под венца.
Для Гаэля поцелуй не был чем–то значимым. Ни тот первый ни этот второй. Лисса столько успела себе напридумывать! А ведь неглупая девочка. Слышала же о королевских праздниках, о том, что творится в искристых сумерках накануне бала дебютанток, когда молодые аэронавты в тайне от взрослых устраивают игры. Мариэль по секрету рассказывала о схожих развлечениях в роскошных трёхъярусных садах Семицветья.
– Чего ты добивался? – Мелкие волоски прилипли к вспотевшей коже на шее и Лисса раздражённо тряхнула головой. – Какого результата ждал?
– Я… – румянец опалил щёки принца, он увёл взгляд в сторону, чем окончательно вывел аэронавтку из себя. Откуда взялось столько робости и косноязычия?! – Искал доказательства. Надеялся, что…
– Бревно ты неотёсанное! – Рявкнула девушка, скрывая во всплеске эмоций дрожание губ. – Это тебе не игрушки! Я живой аэронавт, у меня столько же чувств, сколько и у крылатых. Я подданная Небосвода, в конце концов. Твой поступок не просто непозволителен, он опасен, отвратителен и мерзок!