Несколько мгновений Лисса рассматривала своё отражение.
Ничего нового обзор не дал. Обычная бескрылая в болтающемся балахоне, отметинами тяжелой ночи под глазами и светло–русой косой, спускающейся ниже лопаток.
Без особой надежды, что зеркало – это просто зеркало, а синяя дверь находится в конце последнего луча–моста, девушка двинулась дальше.
Что осталось?
Красную дверь нельзя открывать.
Белую можно зачаровать.
Зелёная скроет горечь пожара.
За чёрной стонет монстр из кошмаров.
За голубой тайна. За синей – дар.
В сиреневой скрыт подсказок товар.
В последней двери аэронавтку смущало только наличие слова «товар». Подразумевало ли оно, что придётся платить за эти подсказки? Не обычными последствиями, о которых говорил мэтр, а чем–то другим.
Считать, что «товар» вставлен в угоду рифме, Лисса не могла. Сегодняшний день подтвердил, что ко всем словам, сказанным в адрес их факультета, стоит относиться внимательно. Особенно отчетливо аэронавтка поняла это в тот момент, когда на лекциях не обнаружила Рангъяра – того демоноида, с которым поднялась на холм. Его не было среди шестнадцати адептов Другого факультета. Похоже, он остался на празднике и не успел занять койку до полуночи.
– Сиреневая дверь. – Обозначила Лисса находку, отмахнувшись от грустных размышлений.
Если она не может добраться до тайны, то возьмет подсказки.
Слава попутным ветрам, сиреневая дверь была сиреневой дверью. Светлой, чистой, с Г–образной ручкой без замка. В общем, самой обычной дверью, которую можно представить.
Девушка ещё раз пробежалась взглядом по залу. Ничего не упустила? Все двери несут опасность. Везде будут последствия. Но с одними адептка готова встретиться прямо сейчас, а до других надо дорасти. Выбрать дверь с подсказками было разумно. Смущало лишь то, что логически выверенное решение вовсе не означает, что оно правильное.
Ох, как жаль, что она не успела поговорить с другими ребятами, прежде чем погружаться в сферу! Было бы проще, если бы они все вместе обсудили тайны Изначального.
Интересно, какой выбор сделают остальные?
– Пятнадцать минут до окончания урока, – прогрохотал голос мэтра, откуда–то сверху.
Неужели она столько времени выбирала дверь?
Глубоко вздохнув, девушка ухватила металлическую ручку, но не успела опустить её вниз, как сиреневая краска на двери взбухла, надломилась, и трещинами побежала по поверхности.
Лисса взвизгнула и отшатнулась назад, чуть не отпрыгнув на самый край безопасного островка.
Лаковое покрытие продолжало рассыпаться на глазах. Ломанные молнии рисовали на поверхности странные узоры. Они что–то писали! Не прошло и минуты, как на проступила отчетливая надпись.
«Половина из вас уже сегодня совершит первую ошибку.»
Это то, что сказал им утром Эльд. Почти. Он говорил, что первую ошибку они совершат завтра, а не сегодня.
У Лиссы заломили виски.
Как, урф её подери, понимать это послание? Это та самая подсказка? Предупреждение? Или же на всех дверях есть подобные надписи?
Что же теперь делать?
У неё осталось меньше пятнадцати минут, а вместо того, чтобы действовать, она впала в ступор. А какие варианты? Ещё раз попробовать открыть сиреневую? Бежать проверять другие двери? Слева из ближайших – зеркало и пустота. Справа – красная дверь, которую тронуть–то страшно, не то что за ручку дёргать.
Из доступных остались: белая, зелёная, чёрная. Чары, горечь и кошмары.
Убираем чары. Не знает она, как зачаровывать двери!
Горечь или кошмары?
Пожар или монстр?
– Десять минут до окончания урока. – Безжалостно поторопил голос мэтра.
Ей надо выбрать!
Хоть что–нибудь.
Горечь. Горечь — это не страшно. Горечь – это вкус. Еда бывает горькой. Лечебные травы горчат. Пожаров в жизни Лиссы не было вовсе. Никогда не имела проблем с огнем. Зима, холод, белый снег и пар, поднимающийся от бескрайнего моря, которое аэронавтка могла видеть из окна высокой башни – это да, огонь и пламя – нет.