– Нельзя ли немного конкретики? – вмешался Гаэль. Бескрылая видела только его спину и рыжую шевелюру, но даже так могла сказать, что плечи принца напряжены.
А кто мог быть спокоен после подобной встряски? Лисса чуть сознания не лишилась, пока добралась до двери!
Мэтр задумчиво провел пальцами по бородке.
– Адепты, осознайте, наконец, простую истину. Манипуляция со сферой – полностью ваша работа. Отвечая на вопросы, я больше запутаю, чем помогу. – Он покачал головой, тяжело опускаясь в преподавательское кресло. – Хотел бы я быть тем наставником, что поможет преодолеть тернистый путь, созданный проклятием. Но вы должны сделать это сами. Я молчу не от прихоти и не от злого умысла, а ради того, чтобы защитить вас и ваших близких. Выбранный способ обучения неслучаен, он проверен столетиями.
– Если в итоге с проклятием справляются один–два адепта, а остальных ссылают за Пределы, может стоит ещё немного поработать над методом подачи материала? – Не удержалась от дерзости океанида, тем самым, вызвав в Лиссе приступ недовольства. Кой урф эта водоплавающая так разговаривает с мэтром?
– Это лучшее, чего мы смогли добиться. Всеё что вам требуется знать, есть в послании Изначального. – Мэтр прикрыл глаза ладонью, откидывая голову на высокую спинку сиденья. – Занятия окончены.
Зашуршали тетради, заскрипели отодвигаемые парты и стулья. Угрюмые, озлобленные, раздосадованные адепты поднимались из–за столов. Недовольное ворчание смешивалось с шепотками и откровенно показным возмущением.
– Боже мой. – Рядом выдохнул Тэй. – Ты это видела?
– Что?
Парень зыркнул глазами в сторону, проверяя, не смотрит ли на них кто. Желающих следить не нашлось.
– Какую дверь ты открыла? – шепнул Тэй, наклоняясь ближе.
Лисса затянула шнурок на сумке и поднялась с места. Тэй подскочил следом.
Девушке очень хотелось обсудить всё увиденное в сфере, но противный червячок сомнения некстати подал признаки жизни.
– Я хотела открыть зелёную. – Неопределенно ответила она, злясь на себя за недоверие.
Перед выходом из аудитории собралась небольшая очередь. Пропускная способность двери составляла не больше одного звездомирца за раз. Но, шестнадцать взвинченных уже–не–подростков, разом ломанувшихся в одном направлении, мигом образовали давку.
– А я её открыл, – шепнул на ухо Тэй, вплотную приблизившись к Лиссе. Ребята стояли последними с краю, ожидая, пока пройдёт перпендикулярный к ним поток.
– Горечь пожара? – аэронавтка повернулась, напугав парня.
Он выбрал одну дверь, она – другую. Выходит, один из них совершил ошибку?
– Ага. А ты?
– Чёрную, – очень тихо ответила Лисса.
Повисла пауза.
«Кошмар? – на лице Тэя печатными буквами отобразился вопрос. – Из всех дверей ты выбрала монстра из кошмаров?»
Почему нет? Лиссе не снились кошмары. Ей вообще мало снились сны. Кого ей бояться? Эхоморфов? Они не настолько ужасны, чтобы не спать из–за них ночами. Падших? Так они вымысел, который даже если бы проявлял себя в реальности, делал это в Пределах.
Зелёная дверь.
«Мне жаль, что я не могу тебя любить».
Вот это было ударом. Самым болезненным, что случился в её жизни. Даже понимание, что она останется бескрылой не травмировало её так сильно. Факт проклятия и его потенциальная угроза не принесли аэронавтке такого потрясения, сколько та фраза.
Горечь?
Пожар?
Это яд, текущий в её крови.
Зелёная дверь скрывала в себе боль, сокрушающую сознание. Такую, что парализует от кончиков пальцев до корней волос. Такую, после которой на долгое время перестаёшь что–то чувствовать.
И Тэй её открыл.
Неужели он жил без боли? Мальчишка, боящийся торжественных приемов, боящийся остаться один, боящийся резких движений. Он так просто остановился на зелёной! Запутанный, потерянный и при этом не прошедший по осколкам разбитых иллюзий? Быть не может. Такие вещи никого не обходят. Даже венценосных аэронавтов.
Будто желая подтвердить свои мысли, Лисса попыталась отыскать Гаэля. Много времени на это не ушло. Принц не торопился покидать класс. Вывернув шею под не очень удобным углом, он таращился на парня за первой партой, который не спешил вставать в очередь.