– Тогда, каковы же последствия чёрной двери?
– Это же так просто, Лиссандра. Неужели мама не рассказывала?
Девушка дёрнулась.
– Отпустите.
Мужчина не думал подчиняться.
– Ах, прости, горный цветочек. Как же она может рассказывать то, что столь сильно противоречит её сути? Правда, Лиссандра, всё дело в правде. Есть двери, что прячут наши желания, есть те, за которыми хранятся наши самые страшные тайны. А есть те, за которыми ждёт своего освобождения правда.
– Отпустите же! – Прорычала адептка, вцепляясь в чужие ладони ногтями. Урфов кошмар нёс какую–то чушь. Он может рассуждать о её друзьях и врагах. Может говорить гадости и запугивать, но… – Вы облажались. Водите меня за нос, чтобы отвлечь и заставить сбиться с цели. Почти удалось, должна признать. Только зря упомянули маму. Может она не дотягивает до идеала любящего родителя, но чего у неё не отнять, так это того, что она всегда безжалостно правдива! – выплюнула девушка.
«Мне жаль, что я не могу тебя любить».
Давление на плечах исчезло так внезапно, что Лисса не успела сориентироваться.
Её отпустили.
Запинаясь о длинный подол, девушка полетела на пол. Она успела выставить перед собой руки и случайно задела подсвечник. Тот пошатнулся. На щеку Лиссы упала жгучая капля воска.
Тёмный освободил её. Это значит она прошла испытание?
Лисса уставилась на свои дрожащие пальцы, цепляющиеся за ворс ковра.
– Я справилась с последствием?
– Нежный цветочек горного склона, – перед глазами мелькнули рукава–воланы кремовой рубашки. – Ты уж определись: пришла разбираться с последствиями или хочешь узнать, куда делась память? Я всем сердце жажду тебе помочь, Лиссандра, но за раз мы можем справиться только с решением одного вопроса.
– 31 –
Темномирец вздёрнул Лиссу на ноги.
Аэронавтка неловко махнула рукой, чтобы удержать равновесие. Кончики пальцев наткнулись на серебряный канделябр. Тот вновь зашатался и расплавленный свечной воск горячими каплями брызнул на пол, задев мозаичную облицовку колонны.
«Если бы у меня был дар, такого не произошло бы, – мелькнула непрошенная мысль.»
Она неполноценная, оттого столько проблем. Природа аэронавта подразумевает наличие крыльев. Без них Лисса всегда будет чувствовать себя ущербной.
Пока остальные живут, она выживает.
– Отпустите! Куда вы меня тащите?
Мужчина удерживал её за предплечье, волоча за собой вглубь скрытого тенями зала. Даже через грубую ткань одежды Лисса чувствовала неестественный холод чужой руки. Будто стальные клещи.
– Я пообещал тебе помощь, девочка.
В академии только тем и занимались, что замалчивали всю полезную информацию. Им ничего не рассказывали. Между собой адепты тоже не спешили делиться впечатлениями. В контексте подобного отношения, предложение темномирца звучало более чем подозрительно.
– Просто так? Без злого умысла? – Сердце пропустило удар, когда в памяти возник образ белокурого мальчика. Энджелиас. Она здесь ради него. Что случится, если завтра Лисса его не вспомнит? – Или придётся заплатить ещё одним кусочком памяти?
Кудри мягкой волной заскользили по кружевам шёлковой сорочки.
Кошмар обернулся.
На бледном ореоле тонкого точёного лица ярко выделялись алые ободки горящих радужек. Будто глаза дикого зверя.
Существо, сотканное из мрака тёмного мира и лунного света, улыбалось.
– Ты набралась смелости вернуться, Лиссандра. Не сочти за комплемент. Не то что бы раньше тебе приходилось много бояться. – Он едва заметно поёл плечом, будто проверяя заросшую рану. В прошлый раз его крыло кровоточило. В этот раз оно выглядело почти зажившим. – В отличии от твоего друга.
Девушка хотела спросить, о ком идет речь, но ожидание насмешки сжало горло. Какая разница, если от друзей у неё остались лишь смутные образы?
– Откуда вы так много обо мне знаете?
– Я Маркиз. – Прозвучало просто и пугающе нормально. Мужчина склонил голову, будто в поклоне. Но, тонкая улыбка на его лице не оставила сомнений, что над аэронавткой насмехаются. – Я знаю всё о таких как ты.