Звякнула цепь.
Растрёпанные волосы парня слиплись в сосульки, но Лисса не отстранилась, когда Тэй положил голову ей на колени. Будто находясь в собственном кошмаре, адептка опустила ладонь на блестящие от сгустившейся влажности пряди.
– А где же мой дом?
– Узнаем, когда откроем все двери, – отозвалась аэронавтка, осторожно поглаживая лохматую макушку.
Облезлые прожжённые крылья.
Боль сломанных суставов.
Запах гари.
– Надеюсь, – совсем притихшим голосом добавила она, продолжая перебирать тёмные лохмы Тэя.
Где может находится дом аэронавта с истерзанными огнём крыльями?
– Я хотел выбраться, Лисса. – Внезапно заговорил мальчишка. Его слова превратились в бессвязную чепуху. – Я не хотел никого бросать. Просто не мог больше так жить. Они лгут. Всегда. Делают вид, что желают лучшего. Заботятся. Но это ложь. Они не способны никого любить кроме самих себя. Они наслаждаются, мучая нас.
Лисса прикрыла глаза.
– Я знаю.
Щелчок.
Звук ударившегося о пол ошейника прогремел перезвоном грозового колокола.
Тепло чужого тела исчезло с колен.
Оковы пали и адептка открыла глаза.
Тэй на негнущихся ногах, цепляясь за стену и цепь, поднялся.
Больше не обращая внимания на Лиссу, он поплёлся к выходу. Он двигался неуверенно. В нём не было воодушевления адепта, сразившегося с последствиями и вышедшего победителем. Но он шёл к двери и не собирался останавливаться.
Плотоядная зелень растворялась под его ногами.
Лисса последовала за другом.
Они вышли! Слава попутному ветру!
С неё будто свалился рюкзак с булыжниками. Наверное, она могла бы воспарить в воздухе без всяких крыльев и татуировок. Или начать целовать гладкую поверхность пола, свободную от тления горечи.
Она все ещё ощущала на себе липкое прикосновение гниющей зелени, хотя слизь и пятна пропали в то же мгновение, как дверь захлопнулась за её спиной.
И все же…
Выбрались! Выбрались!
– Мы выбрались!
Тэй подпрыгнула на месте, обернулся и уставился на девушку расширенными от испуга глазами.
– Как...? Лисса! Ты – настоящая?
– Да. – Смутилась аэронавтка, слабо улыбаясь.
Тэй переменился в лице. Удивлённое выражение стало ожесточённо–загнанным.
– Как?
Лисса коротко пересказала путь в сферу, запоздала понимая, почему произошла путаница. Должно быть, когда они находились за зелёной дверью, Тэй не воспринял её объяснения всерьез, посчитав частью иллюзии. И теперь… жалел, что раскрылся больше, чем планировал.
– Ты просто так взяла и вторгалась в мою душу? – Парень покосился на дверь. Та была плотно закрыта, но всё равно казалось, что сквозь щели просачивается затхлый запах.
– Чтобы предупредить о последствиях сиреневой двери.
– Зачем? – Интонации не утратили напряжения. Наоборот, с каждым ударом сердца наполнялись новым оттенком злости. – Зачем, Лисса? Это же моя сфера. Она только для меня.
– Тэй, я пришла помочь, – девушка потянулась к другу, но тот отшатнулся от неё как от эхоморфа.
– Я не просил о помощи. Ты не имела права! Это моя сфера, Лисса!
Аэронавтка замерла в нерешительности.
Она ожидала негативной реакции, но не такой острой.
– Прости, Тэй. Я испугалась за тебя. За твою память. Я больше не нарушу целость твоей сферы. Никогда.
Тэй, обычно тихий и спокойный Тэй смотрел на неё как на врага.
– Почему я должен верить тебе? – Прозвучало жёстко. Будто всполох молнии. Затмение в неурочный час. Воздушный «карман» на пути проверенного потока.
Что она могла ответить? Что она – Лисса, его друг, который не желает ему зла?
– Я…
– Ты ведь такая же, да? – он попятился. Это больше была не злость. Брезгливость. – Притворяешься, чтобы потом ударить больнее.
– Тэй…
Бескрылый сжал кулак.