Принц сделал несколько шагов по траве, небрежно касаясь подушечками пальцев остроконечных листьев. Стоило признать, что обилие живых растений и манящее небо производили некоторое впечатление, после душного кабинета академии.
– Я открыл дверь, – произнёс Гаэль, выискивая подсказку для дальнейших действий.
Как только слова сорвались с его губ, трава расступилась, обозначая на поляне ещё одну фигуру – аэронавтку. Присев на колени, она прикрывалась от знойных лучей крыльями, тень от которых не позволяла разглядеть черты её лица.
Принц выставил ладонь, щурясь, чтобы определить цвет оперения или хотя бы форму.
– Хранитель двери? – предположил Гаэль.
Что собственно ещё могло быть в его сфере, кроме призрачного послания Изначального? Если адепты должны найти ответ, как избавиться от проклятия, то кто–то должен задавать вопросы.
– Не узнал меня? – отозвалась девушка.
Света потерял силу. Будто кто–то активировал руну, приглушая яркость. Но принцу больше не нужны были глаза, чтобы разглядеть гостью сферы. Он узнал голос.
Аэронавтка поднялась.
С характерным шелестом крылья сложились, упав на плечи плащом. Очаровательно изящные, сотканные из крошечных лепестков. Тонкая скрупулёзная работа, сочетающая в себе оттенки чар и бесспорного великолепия. К сожалению, насколько было известно принцу, от таких мало пользы в верхних потоках. Короткие расстояния и безопасная высота – вот их предел. Зато на приёмах всегда останешься заметной глазу.
– Гаэль, – девушка отвела прядь светлых волос с лица, окончательно разрушая марево сладкой иллюзии. – Я так рада тебя видеть.
Эмбер, милая мягкосердечная Эмбер, сочувствующая каждой подбитой пташке. Как же она боялась впервые шагнуть с площадки вниз, чтобы проверить хрупкое оперение! Как горько плакала, осознав, что крылья никогда не поднимут её над шпилем дворца.
– Как ты… Откуда? – голос изменил принцу.
Внезапно он понял, что спиной пятится к выходу.
– Не уходи, – попросила она, протягивая к нему руки. – Мы так давно не разговаривали.
Кровь отхлынула от лица бравого аэронавта. Он крепко стиснул зубы.
Её не может здесь быть. Она осталась в Небосводе. Это фантом. Игра воображения. Издёвка Изначального.
– Я скучаю, Гаэль, – девушка сделала шаг, сминая голой ступнёй стебель распустившегося жарка. Огненные лепестки бутона расползлись по земле, раздавленные нежной девичей ножкой.
Принц развернулся и бросился к выходу.
– Ты всё равно вернёшься, – пропел голос, ядовитым ножом предательства врезаясь в спину. – Тебе придётся принять последствия.
Гаэль выскочил в зал. Ему пришлось ухватиться за косяк, чтобы удержать равновесие и не вылететь за границы безопасной зоны сферы. Эта задержка обошлась дорого.
– Ну или беги, мой бесстрашный принц. – Донеслось сочувственно–насмешливо со скрытой скорбью. – Но имей в виду, что до тех пор, пока ты не примешь его, я буду встречать тебя за каждой открытой дверью.
Гаэль скрипнул зубами и мысленно обратился к сфере.
Магия потянул его прочь, выбрасывая обратно в реальность.
Сердце бешено колотилось, а челюсти болели от напряжения. На висках образовался пот. Воздух разрывал ребра изнутри.
Гаэль не шевелился, стараясь случайно не привлечь к себе внимание.
Впрочем, волновался он зря.
В кабинете царила гробовая тишина.
Похоже, принц завершил задание первым. Другие адепты сидели с закрытыми глазами. Мэтр отсутствовал.
Несколько минут аэронавт восстанавливал дыхание. Эмоции бушевали сильнее штормового ветра.
Внезапно за соседней партой раздался вздох. Зашуршала ткань робы.
– Это обман. – Прошептал кто–то. Гаэль не видел говорившего. Он продолжал притворяться поглощенным сферой и не спешил демонстрировать пробуждение. Не то что бы аэронавт очень хотел подслушивать чужой разговор, но вряд ли он смог бы удержать лицо, чтобы продемонстрировать успех победы в сегодняшней миссии. Нет, по его лицу сразу определят, что он напуган. Бескрылый принц Небосвода не может подобного себе позволить.