Чувствуя невнятную угрозу, аэронавтка осторожно ответила:
– Немного устала.
Что происходит, Лисса боится подругу? Сестру по несчастью? Другого звездомирца?
В воздух взвилась природная магия.
– Ты открыла Белую дверь, – заявила Рамилин, тыкая пальцем в солнечное сплетение аэронавтки. Адептка не рассчитала силу, отчего Лисса пошатнулась и отступила назад. Собеседница будто бы и не заметила этого. – Как тебе последствия?
Лисса рефлекторно сунула руку в карман, где лежал блестящий жетон. Этого оказалось достаточным, чтобы выводы были сделаны.
– Понятно. – Неодобрительно резюмировала демоноид. Показались острые зубы, придающие адептке сходство с трансформирующимся перевёртышем. – Откладываешь.
Глухое раздражение паутинкой поползло по коже.
– У меня много дел, Рамилин.
Возможно, прозвучало слишком резко. Взгляд ярковласой девушки затуманился алым, черты лица заострились. Лисса внезапно поняла, что кроме них двоих в коридоре никого не осталось. Поток адептов схлынул. Те разбежались решать свои проблемы. Если во взрывной девице вновь вспыхнет огонёк ярости, потушить его будет некому. Аэронавтке не справиться с силой природной магии демоноида.
– Я хотела… – Рамилин мотнула головой, будто желая стряхнуть дымку. Попятилась. Узловатые пальцы сжались в кулак, пряча острые ноготки. – Всё меняется, Лисса. Ты чувствуешь, как всё меняется внутри? – Она ткнула себя в грудь. – Всё, что раньше казалось простым, стало сложным. Границы размываются, понимаешь?
Клыки исчезли. Пухлые губы сжались в тонкую линию, будто демоноид выдала какой–то важный секрет. Не дожидаясь реакции на высказанное туманное откровение, Рамилин обогнула Лиссу и двинулась прочь.
Аэронавтка сжала жетон.
Что это сейчас было?
Всё меняется? Рамилин точно изменилась. Она сильно отличалась от той задорной девушки, которая ступила на порог академии.
Отмахнувшись от бесполезных размышлений, Лисса направилась в западное крыло. Вернувшись в свою комнату, она сразу вытащила жетон и, удобно устроившись на кровати, обратилась к сфере. Она даже не стала переодеваться. Зачем, если позже придётся идти в библиотеку?
Погружение.
Туман.
«Ищущий».
Белая дверь.
Заковыристые руны разбежались к краям. Изморозь растаяла и дверь отворилась. Сияющий свет тут же ослепил белизной и губы Лиссы помимо воли разошлись в улыбке. Прикрыв глаза ладонью, она переступила порог: под ногами захрустел снег.
Тишина вечного холода была нарушена.
Всё вокруг – от двери до горизонта – застилало сверкающее полотно зимы. Воздух звенел льдинками. Температура должна была ощущаться как глубокий минус, но Лисса не чувствовала холода. Ветер не продувал робу, а мороз не щипал щеки.
Аэронавтка сделала глубокий вдох полной грудью и оглядела окрестности. Среди сугробов выстроилась десятки снеговиков: кривые и косые, слепленные детским ручками. Наконец Лисса там, где никто не кричит, не рычит, не кидается и не указывает, с кем ей общаться. Где можно отогнать беспокойство прочь. Не волноваться, что кто–то нарушит покой.
– Лисса!
Из–за сугроба показался светловолосый мальчик лет десяти. Он выглядел точь–в–точь, как в тот день, когда аэронавтка с ним познакомилась. Мелкий. Метр с шапкой в расшитом серебром утеплённом костюме. С яркими голубыми глазами, будто самое чистое и глубокое небо Звездомирья. С пухлыми щёчками. С застывшими на пышных ресничках снежинками.
– Привет, Лисса! – Громче закричал Энджелиас, замахав рукой.
– Привет! – Всколыхнув снежный покров, Лисса бросилась другу на встречу. Подхватила Энджелиаса, крепко обняла и поставила на место. Тот едва доставал макушкой аэронавтке до груди. – Как много снеговиков! Они выглядят очень воинственно. Что их так взбудоражило?
Мальчик обернулся, оценивая снежную армию.
– Это твоё воображение Лисса. Я никогда столько не строил. К тому же, – нахмурил он брови, – так криво.
Да, это не Энджелиас. Его фантом.
– Я помню.
И поляна не настоящая. Башня и океан, оставшиеся за спиной не настоящие. Но именно так выглядело то место, которое любила Лисса. Если бы она могла, то провела бы здесь всю оставшуюся жизнь.