Ларс прильнул к ее губам, одновременно привлекая к себе и поднимая с пола. Анаис выпустила бумажку и почти не услышала, как та падает. И уже обеими руками принялась расстегивать рубашку Ларса. Проклятье, зачем вообще понадобилось застегивать?
Они снова целовались и прижимались друг к другу, распаляясь все больше, но на этот раз никто не мог помешать. Ни Клэр, ни сперавийцы, ни...
Анаис ненадолго вернулась к реальности, когда обнаружила, что сидит на руках у Ларса. Без блузки. Что они уже на кровати, а он прокладывает дорожку жарких поцелуев от шеи к ключице и ниже - к груди... Его губы накрыли сосок, и Анаис задохнулась. Потом крепче обхватила Ларса за плечи.
Это было... такое странное и новое ощущение. Она не помнила ничего подобного с Миком, да и не хотела вспоминать Мика. Был только Ларс. Его настойчивые руки, исследующие ее тело, и его горячие губы. От груди до низа живота словно протянулась молния и уже не исчезала - рассеянная, дрожащая, невероятно волнующая. Анаис негромко застонала и почувствовала, как Ларс расстегивает пуговицы ее юбки. Она неохотно слезла с его колен, чтобы избавиться от остатков одежды.
- У тебя был кто-нибудь? - шепнул Ларс, когда они вновь оказались на кровати.
- Жених... когда-то, - выдохнула Анаис и ненадолго сжалась, словно Ларс мог ее оттолкнуть. Но он лишь улыбнулся ей в губы - она не увидела это, а почувствовала.
Анаис не задумывалась о том, что делает. Хотелось быть ближе - и она прижималась ближе, чувствуя Ларса в себе. Часто дышала, вдыхая запах разгоряченного тела. Касалась упругой кожи, гладила и слегка царапала. Чувствовала, как напрягаются под пальцами мышцы. А потом Ларс застонал и начал двигаться. От осознания, что это на нее он так реагирует - на нее, ее прикосновения и ласки! - в груди поднялась терпкая волна. А он двигался, и шептал что-то Анаис на ухо, и перебирал ее волосы. Удовольствие становилось все острее. Она подавалась бедрами ему навстречу, быстрее, быстрее... пока разрядка не захлестнула с головой.
Когда все закончилось, Ларс притянул Анаис к себе. Она лежала, не шевелясь, ловя тающие отголоски наслаждения. А он склонился к ней и негромко проговорил на ухо:
- Люблю тебя, - поцеловал в шею, еще раз, точно оставлял клеймо, и повторил: - Люблю.
- Я тоже тебя люблю, - ответила она и добавила про себя: «Кажется». Но добавила так, на всякий случай. Просто потому, что не верила в свою способность до конца разобраться в собственных чувствах.
- Вот и чудесно, - сонно пробормотал Ларс, подгребая ее к себе под бок. Анаис хихикнула. На миг ей показалось, что он сейчас скажет: «Теперь можно и умирать». Сама она умирать не собиралась. Нет уж, не сейчас. Позволить какому-то негодяю со стрелами убить себя и лишить еще десятков и десятков дней, похожих на этот? Еще чего. Она собиралась дождаться Марка, вытрясти из него помощь и разобраться наконец с этим клубком. Настроение стремительно ползло в гору.
Но, как всегда бывает, его омрачило одно зловещее воспоминание.
- Ларс, - заговорила Анаис, - помнишь, как-то на предсказаниях ты спрашивал у Ритто, мол, что значит, если все вероятности какого-то события предсказывают только увечья и смерть? Что там было такое?
Ларс ответил не сразу. Она успела испугаться, но голос у него был спокойный.
- А, это... Я же тогда к адептам Наследия вступил. Ну и Шелли разрешила мне помогать им с твоим расследованием. Я попробовал посмотреть, что из этого выйдет, что мы найдем... Увидел увечья и смерть. Но Ритто помог подправить вероятности. Меня всего лишь шарахнули по голове, - он коротко рассмеялся.
- И все?
- И все. - Ларс приподнялся на локте. - А что?
- Ничего... Просто вспомнилось. А тебе не страшно, что ты теперь остался вообще без магии?
Он снова лег - то ли не считал разговор таким важным, то ли прятал глаза.
- Не очень. В тот раз мы с Ритто пересмотрели кучу вероятностей. Нашли парочку неотвратимых. Как-то он их назвал... не помню. Некоторые были для далекого будущего. Через десять лет или больше. И в них была магия. Мне кажется, эта катастрофа не навсегда.
- Что тогда навсегда... - начала Анаис - и умолкла, захихикав. Ларс защекотал ей бок.
- Может, позже, а? Если ничего не стрясется, у нас в запасе целый день! - воскликнул он. - Ты все время собираешься говорить о катастрофах?
- А что ты предлагаешь делать целый день? - уточнила Анаис, голосом выделяя последние два слова.
- С перерывами... Гулять, валять дурака и болтать о чем-то приятном, - сказал Ларс. Может, это наш последний день, к чему его портить?