Он не договорил, но я и так поняла. Если уж дальних, неактивных потомков так старательно уничтожают, то что говорить о настоящей Видящей? Да хаоситы все силы на меня бросят! И будет как в той книге! Пытки и… и…
По спине прошла волна липкого животного ужаса.
– Я должна сказать отцу! – в панике выдохнула я.
– Нет! – Сильные пальцы тотчас ухватили меня за подбородок и вздернули голову вверх, заставляя смотреть прямо в горящие золотом глаза. – Торн хоть и сильный судья, но не защитник. И слишком тебя любит. К тому же он одиночка и не даст нам быть рядом. Торн все возьмет на себя и, тем самым, своими действиями выдаст тебя хаоситам. А в одиночку постоянные нападения хаоситов и их приспешников не отбить никому. Да и у Щита он находиться не сможет, переживая за тебя. А Торн там нужен, очень нужен. Именно поэтому нам, нивергатам, запрещены близкие связи. Запрещено заводить семью. Чтобы мы не разрывались между работой и личной жизнью. Чтобы выполняли свой долг. Ты поняла, Кара? Или до сих пор считаешь, что твой отец в такой ситуации будет принимать более верные решения, чем я?
Доводы Андре Травесси были сухими, жесткими, расчетливыми, но не признать их справедливость я не могла. Отец действительно слишком меня любит. И для защиты либо запрет где-нибудь до конца дней моих, либо постоянно будет находиться рядом.
Хочу ли я провести всю жизнь в бункере? Имею ли право ради собственной безопасности лишить других помощи одного из сильнейших судей у Щита?
Едва вспомнив о раздираемых Тенями людях, я однозначно поняла, что так жить не смогу. И сдавленно произнесла:
– Вы правы.
Андре удовлетворенно прищурился.
– Надеюсь, ты это запомнишь и больше не станешь действовать мне наперекор. Я обязан защищать тебя. Даже от твоего отца.
Прозвучало это настолько непреклонно, что стало жутко. Вспомнилось прочитанное в книге об ордене «Лунной стражи» и том, как они сражались. И как умирали.
Неужели удерживающий меня сейчас мужчина тоже готов вот так… умереть? Защищая?
Я вновь посмотрела в его глаза и со страхом осознала: да. Андре Травесси говорил абсолютно серьезно. Но неужели я могу это допустить? Должна же быть от меня хоть какая-то польза!
– Я хочу помочь, – вырвалось само собой.
– Чем? Ты одна и не обучена, – горько произнес он. – А учить тебя некому. Нет у нас больше Видящих. Никого. Знания за эти столетия тоже практически утрачены. Даже я, как глава ордена, имеющий доступ ко всем архивам, и то сразу не смог определить, кто ты. Только всплеск силы заставил задуматься и предположить. Хотя выглядело такое предположение чистейшим безумием.
– Но я могу увидеть их! И…
– И сразу же выдать себя. Кара, сохранить твои способности намного важнее чего бы то ни было другого. Ты и твои будущие дети с активным даром Видящих нужны нам живыми. Понимаешь?
Дети? Я смущенно прикусила губу. Как-то я раньше о детях не задумывалась…
Впрочем, и теперь эта мысль надолго не задержалась. Ибо дверь кабинета неожиданно распахнулась, и на пороге появился Себастьян Брок.
Застав нас в весьма двусмысленном положении, Верховный судья на мгновение застыл. На секунду даже показалось, что на лице мужчины промелькнуло неудовольствие, однако через мгновение на меня смотрели привычно безэмоциональные льдистые глаза.
– Что здесь происходит? – поинтересовался он.
Андре тотчас выпустил меня из захвата и отступил на несколько шагов, с раздражением бросив:
– Ничего. Выясняем некоторые личные вопросы.
– В таком случае, может, мне прийти позже? – В голосе Себастьяна зазвучали металлические нотки, заставляя Андре с некоторым удивлением изогнуть бровь.
– Это лишнее, Ян, – ответил он. – Кара уже уходит.
Быстро кивнув в подтверждение, я дернулась было к двери, но была тут же остановлена приказом Андре:
– Стой.
Он вновь оказался рядом и, вытащив из кармана сферу портала, вложил ее в мою руку. После чего разрешил:
– Иди. Теперь все.
Кабинет я покидала, почти физически ощущая на себе взгляды мужчин. Лишь когда за мной закрылась дверь, а потом осталась позади и приемная, облегченно вздохнула. Все-таки общение со Старшим следователем прошло весьма напряженно.
«И допуска мне так и не дали», – мрачно заключила я.
А потом едва не подпрыгнула от неожиданного, раздавшегося буквально из ниоткуда холодного голоса Себастьяна Брока: