Всего уровней магии имелось шесть, где первый считался наиболее высоким, правда, деление лишь приблизительное. При поступлении в академию кровь каждого студента изучается и подсчитывается примерное количество колдовских частиц — они и есть главный и безошибочный показатель.
Только в моем случае проверяющий камень в артефакте сиял немногим ярче, чем у человека, который ранее занимал первое место по дару среди иномирцев. Поэтому со мной пока решили не заморачиваться и ничего не считать. Мне бы радоваться, но из-за крох магии я получила прямой билет на королевский турнир академий.
А я, как можно догадаться, не горела желанием участвовать в нем от слова совсем.
— Сколько тебе лет? — неожиданно послышался глубокий голос.
Я перевела взгляд на Александра, что теперь смотрел на меня. Под ложечкой засосало, а в душе поселилось нехорошее предчувствие. Возможно, это было результатом давления его дара, ведь сила Розенталя, как бы мне ни претило это признавать, внушала трепет. И еще один парадокс — противоположные стихии более чувствительны друг к другу. А что может быть более противоположного, чем огонь и вода?
— Недавно мне исполнилось двадцать, но какое это имеет значение? — сыграла дурочку я.
— Мы с тобой одного возраста? — удивился блондин, опуская уголки губ. — Но ты ведь первокурсница.
— Да. — Эта беседа слишком затянулась, а я все еще стояла у двери. Ни туда и ни сюда.
— Должно быть, тебе нравилась твоя прошлая жизнь? — поинтересовался Розенталь, поднимаясь с кресла и направляясь к тумбочке, спрятавшейся за шкафом. Через пару секунд я узнала, что у этих парней в убежище даже чайный набор затерялся.
— Я не обязана отвечать на ваши вопросы. Их и так уже было достаточно.
Рыжеволосый на диване смотрел на меня как-то нехорошо. Кажется, я ему не нравилась. Ну, я и не претендовала на приз зрительских симпатий. Уверена, эти трое разговаривали со мной лишь потому, что здесь не было лишних глаз.
— Мартин… — позвал Александр, кивая на чашки. Всего их было три. Неприятно. Не то чтобы я бы согласилась на чаепитие, но, когда тебе даже не предлагают, это о чем-то да говорит. О чужой невоспитанности — буду считать так. — Наполни.
— Да, сейчас, — приподнявшись, сказал блондин. Взмах рукой, и прямо из воздуха в посудины полилась тонкими струйками вода.
«Он тоже водник?» — удивилась я. Почему-то думала, что эти трое с одного факультета, — огня и воздуха.
Пока я отвлеклась, чашки наполнились, а вода забулькала, мгновенно закипев. Ну да, с огненным даром и чайника не надо.
— Определенно нравилось, — тем временем продолжил Розенталь. Его голос был тягуч, без ноток высокомерия, но в нем определенно слышалось нечто такое, что настораживало. Наверняка он один из тех, кто может вести мирный разговор, а в следующую секунду нанести внезапный удар. Не двуличный, а скорее пугающе уверенный в своих возможностях.
— И почему же ты так подумал? — гораздо спокойнее спросила я.
— Того, кого все устраивает, тяжелее перетянуть. Все просто, — скупо пояснил он и искоса взглянул на меня.
Я же поняла, о чем он говорил. Нечто подобное я уже слышала от магистров. Обычно попаданцы перемещаются в восемнадцать или в крайнем случае в девятнадцать лет — артефакт на дне озера так настроен. Но я продержалась дольше, потому что мне действительно нравилась моя прошлая жизнь. Нет, не так — я ее обожала. Но в мгновение ока оказалась здесь и теперь не понимала, для чего вообще живу. На Земле у меня была цель, а теперь надо искать новые причины, строить планы на будущее, вот только быстро это не делается. Мне выбили почву из-под ног, и пока я способна лишь приходить в себя после перемещения.
Лишь одна фраза этого парня напрочь испортила мое настроение. Я молча проследила за тем, как он передал чашку с чаем сначала рыжему, потом блондину и, взяв последнюю, неожиданно сделал несколько шагов вперед, протянув ее мне.
Я с непониманием уставилась на посудину, словно передо мной оказалась гадюка. Потом перевела взгляд на студента и вновь на напиток.
— Он не отравлен, — тем временем сказал Александр. Только когда он подошел ближе, я поняла, что макушкой едва достаю ему до подбородка.
— Точно? — Спрашивала я не всерьез, но по моему голосу этого было не сказать. В последние дни мрачное чувство юмора и злая ирония сопровождали меня повсюду.
— А ты интересная. — Уголок губ Розенталя приподнялся в усмешке. Казалось, будто он видит меня насквозь.
— Не думаю, — переступив с ноги на ногу, хмуро отозвалась я. И, осознав, что он стоит так близко, что я даже слышу его дыхание, поспешила добавить: — Спасибо за предложение. Запах у чая, конечно, чудесный, но мне правда пора.