- "Я сказал выпусти меня!" - его голос не был более писклявым или милым. Это рычащее, шипящее подобие человеческой речи невозможно описать.
- Заткнись, - отмахнулась от него я, стараясь унять волну ненависти и желания смерти, что пришло ко мне с этой тёмной силой.
Получалось весьма недурно. Я никогда не получала удовольствия от чужого страдания, а сейчас убивала только для того, чтобы спастись. Оставь я хоть одного из них в живых, и он будет мстить. Мстить за мёртвых товарищей, за своё унижение, за свой страх перед хрупкой девушкой. Надеюсь, что торговцы и другие члены каравана отнесутся ко мне с пониманием, хотя на отсутствие страха рассчитывать не приходиться. Я бы на их месте тоже себя боялась.
Когда с дезертирами было покончен, я усилием воли втянула в себя остатки магии, хотя это оказалось не просто. Мурлыка на моем плече недовольно шипел, но повинуясь мысленному приказу вобрал в себя остатки тёмной магии, что бушевали в моем теле и вытащил когти из моего плеча. Обессиленная и вымотанная я осела на пыльную дорогу и закрыла лицо руками.
- "Прости," - голос котёнка больше не был писклявым, но и того ужасающего звука тоже не наблюдалось. - "Свобода всегда пьянит."
- "Просто помолчи," - устало попросила я, стараясь совладать с эмоциями.
Я убила. Не нечаянно, а специально и целенаправленно. Мне стоило их только припугнуть, показав на что я способна, и нас бы отпустили. Но я убила. Я уничтожила их, не оставив ничего кроме пепла. И больше всего, меня сейчас пугало осознание того, что если понадобиться, то я убью снова. Не задумываясь, потому, что хочу жить. У меня есть к чему стремиться. Вот только непонятно, что от меня после всего этого останется. Наверное, не много.
Несколько купцов под началом господина Корфа подняли меня за руки и отнесли в повозку, где я свернулась небольшим комочком и пыталась оправдать собственные поступки. Получалось скверно. В какой-то момент, моё сознание отказалось бороться с запускающим в него когти ужасом перед содеянным и просто отключилось, а я отошла в глубокий обморок, который плавно перетёк в неспокойный сон.
Глава Третья
- Ариса, милая, не нервничай ты так, - тихо попросил меня господин Корф.
А я что, я спокойна как удав. И мне совершенно все равно, что ко мне сейчас лезет пьяный бомж, который уже в двадцатый раз оповестил меня, что именно ОН и есть Аллистер Кровавый. Ну вот где логика у мужиков? У стойки сидит путана с просто умопомрачительным вырезом, а это похожее не гориллу чудище никак не оставит меня в покое. Что самое обидное - я разбила о его голову уже четыре кружки и работает это ровно минуту, потом он снова принимается за своё. Я даже пыталась уйти в свою комнату... теперь комнаты у меня нет. Точнее, само помещение осталось, но дверь он вынес.
- Слушай, мужик, - я решила подойти к вопросу, с другой стороны. - Давай я тебе вот ту красавицу сниму, а ты от меня отстанешь, а?
- Н-нет! - чуть покачиваясь изрёк он. - Ты так похожа на мою первую любовь!
- Лицом к стене, мы все похожи! - рявкнула я.
Н-да. Знатно он меня довёл. Даже успокоительные отвары, которые я пью уже третий день не помогают. Когда я на два дня выпала из реальности и лежала в позе эмбриона, не реагируя на внешний мир, купцы насильно залили мне в рот какую-то гадость и заставили выпить. Уже через час, я из неподвижной и безжизненной куклы превратилась в хоть и немного разбитую, но себя. На достигнутом господин Корф решил не останавливаться, так что теперь я три раза в день принимала лекарства.
Одного понять не могу. Мы в весьма неплохом заведении. Вон у дверей стоит вышибала и с каким-то ужасом следит за происходящим, вместо того, чтобы помочь бедной девушке, то есть мне. И реакция у всех почти одинаковая. Все видят, все сочувствуют, но никто не торопиться помочь.
- Слушай, женщина, - впервые за все время нашего неприятного для меня знакомства, я увидела вполне осмысленный взгляд, - у тебя что, сердца нет? Я же говорю, похожа на мою мёртвую любимую.
- Ну похожа, а мне то чего?
- А как же пойти на встречу бравому воину и утешить моё разбитое сердце?
- Так ты поэтому пьян как не знаю кто? - я решила, что лучше пусть он говорит, чем руки распускает.
- Н-нет. Луиза умерла пять лет назад, - совершенно серьёзно ответил он и сел на пол передо мной.