Сейчас Крис пел древнюю песню заката. Убеждал природу и всё сущее, что девушка, вызвавшая бурю, заслуживает жизнь. Вкладывая в песню всю свою надежду, любовь, но не только светлые и прекрасные чувства... Магия заката предполагала и скорбь по умершему, и горечь, и ненависть, даже страх того, что маг, способный исполнить песню рассвета и оживить Стеллу, найдётся далеко не сразу или не найдётся вообще... Ведь никто не знал, справится ли Ай со своей задачей. И тогда рассвет всё равно наступит. Но когда он наступит для Стеллы – неизвестно. Возможно, что в мире уже не осталось настолько древних существ, способных заклинать природу песнями. Только Крис, только Ай... Только Царь Мидас и Принц Всех Восточных Земель До Пришествия Демонов.
Крис пел, а небо над ними расцветало. Вернее, затухало, но перед этим горело всеми возможными красками. В них можно было прочитать жизнь Стеллы – яркую, весёлую молодую жизнь, все произошедшие с ней события, мелькающие в небе в виде непредсказуемых комет. Медведь понимал их значение и улыбался. Закат постепенно перешёл в звездопад и не думал прекращаться. Крис пел, но он уже был на пределе, его голос дрожал. Ай надеялся, что он успеет завершить песню, прежде чем упадёт без сил или замертво. Мишка понимал, что скоро его черед спасать Стеллу. И он был готов.
И вот последняя звезда упала с неба, и мир погрузился в непроходимую тьму, в котором единственным существованием стал океан. Он шумел во тьме, гудел, накрывая берег лёгкими волнами. Ай хорошо видел в темноте, лицо Стеллы даже в этом мире без света казалось белым и прекрасным. Крис тяжело дышал и прилёг на песок, созерцая звёзды, которых больше не было в небе. Не этой внезапной наступившей ночью. Но он всё равно выискивал в небе привычные созвездия.
Наверное, откуда-то всё же лился свет – иначе даже медведь не смог бы ничего разглядеть. Или же это было магическое зрение? Ай так и не понял, в прошлый раз он не заметил, насколько страшна и темна магическая ночь. Он думал лишь о Принцессе. Сейчас же он был скорее наблюдателем, прослушал первый акт оперы в исполнении Криса. Ему было страшно, так, что шерсть стояла дыбом. Но одновременно странная тьма успокаивала и настраивала на песню.
Ай начал петь – и в небе зажглись новые звёзды, распустились точками далёких цветков. Остановившийся мир, где шумело лишь море, наполнился новыми историями. Ай пел – и перерождалась не только Стелла. Перерождался весь мир, всё на свете начиналось заново. Песня давалась ему с трудом, но он помнил каждую ноту, каждое слово заклинания.
Постепенно восточное небо наполнилось нежными красками восхода. Ай пел, вкладывая в песню всю свою сущность – разум человека, силу зверя, романтическую любовь к Стелле и дикое желание отыметь её прямо на рассвете, как только она очнётся. Казалось бы, не самое уместное желание в свете разворачивающихся событий, но древняя магия не ведает морали в привычном понимании. Однажды Крис воскресил своего врага, заклиная природу ненавистью и желанием его убить собственноручно. И это сработало. Правда, потом они стали братьями по крови и лучшими друзьями, но это уже другая история. Скорее всего, в ненависти Криса природа и магия почувствовали любовь и желание спасти несчастного, но отчего-то - в форме ненависти.
Главное в заклинаниях – искренность. Поэтому по-настоящему сильные маги никогда не отрицают свою животную природу, а обращаются к ней за помощью в особенно трудные мгновения. И если желание заняться сексом с девушкой способно вернуть ей жизнь...в нём нет ничего постыдного. Да Ай и не стыдился. Лишь бы она жила. К тому же, Крис пел примерно о том же самом...
Чтобы она жила. Чтобы они ещё раз пошли гулять по прекрасным паркам или древним развалинам. Чтобы ещё много раз вести для неё лекции в Академии. Чтобы она смеялась, хмурилась, сердилась или плакала. Чтобы она воскресла здесь и сейчас.
Ай пел, заклиная мир и силы природы. Вступал в сделку со Вселенной, не зная, что станется с ним самим... Как там Крис, пока не превратился в осла? Но не было времени и сил отвлекаться на посторонних. Здесь и сейчас существовал только Ай, Стелла и рассвет.
Небо уже алело, разгоралось вовсю. Первые птицы защебетали на отдаленном пляже. Медведь пел густым красивым басом, ывел особенно красивую ноту... и с ужасом осознал, что вся его песня отчего-то куда-то рухнула, развалилась, всё его настроение петь испугалось этой прекрасной единственной ноты и стыдливо отвернулось! О, нет!!!