Маленькая Новели пиналась и выкручивалась в объятиях Вонамби. Огромный анаконд сердился и пытался справиться с мелкой «занозой». Апофигей случился, когда не ждали. Брамина выскользнула из рук девочки. И Новели истошно заорала. Гига замер, машинально расслабил кольца. Новели бросилась к Брамине. Подхватила и крепко прижала свою потерю, а затем подошла к обалдевшему нагу и со всей силы долбанула ножкой по мускулистому телу. Больно стало ей, но попрыгав на одной конечности, она гневно ткнула пальчиков в сторону гада:
-Ты!!!!...... – голос совался на высокие нотки. – Змея подколодная! Вот!
- Я же мальчик! – возмутился Гига Бонамби. И обиделся.
Воспользовавшись ситуацией, Шантер выскользнул из объятий анаконда и рванул за Офелией. Трансформировался моментально. Черное скользкое тело метнулось к зарослям, и было таково. Агдоз Димезия присвистнул, дивясь такой скорости. Издевательски посмотрел на Бонамби, чтобы услышать в ответ:
- По крайней мере, мои все живы.
И Агдоз замер. Осторожно скосил взгляд на Носбира. Кузен правительницы лежал без сознания. Тело Димезии, охватывающего плечи пленника, сползло выше и затянулось на горле Эрентора.
- Придушил, - с трагизмом в голосе констатировал мерцающий темными оттенками Белчер Синах. – Теперь суши зубы. Ими тебя зацепят за ветку и живьем ошкурят. И вы, ребятки, сползайте, сползайте. Он уже не нуждается в тесных объятиях, - сказанное адресовалось остальным участникам захвата, играющим против Носбира. Да они и сами уже поняли, что «пахнет жаренным» и потихоньку «слиняли».
- Заткнись, метаморф недоделанный! - Агдоз трансформировался и бросился тормошить придушенного.
- Не такой уж я и недоделанный, - обиделся Белчер. - Ты просто завидуешь моей активной личной жизни и тому, что могу быть разным. А вот твоя личная жизнь, кажется, будет плакать горючими слезами. Проваливай, малыш, - змей ослабил свои мышечные тески.
Эрентора просить дважды не требовалось. Он кинулся к Носбиру, но его остановил Чаррод Арчер. Взглядом показал туда, где в лесной чаще растворился Шантер. Эрентор Наг наставника понимал с полувзгляда, а потому резко поменял направление и помчался за братом.
- А теперь разберемся с Вами, господа, наследные представители. Со всеми, - обратился капитан стражи к высокому собранию наговских тушек. Свои ребятки из охраны уже отдыхали, наслаждаясь неожиданным приступом нирваны.
Одинокая птица нагло прошествовала перед Чарродом Арчером. Солнечный свет играл ярким оперением, найдя точку кульминации в красках хвоста. Молодая птица. Бесстрашная. Она остановилась лишь на минутку, но Чаррод Арчер расставил приоритеты по-своему, кардинально, прихватив пятерней все птичье украшение. Пернатое обиделось, а Чаррод воткнул в свои волосы добытый трофей.
Глава 10
Офелия брела из последних сил. Зачем она пошла на эту встречу? Подзабытые картинки вновь ожили и причиняли нестерпимую боль. Малыш беспрерывно бился в лоне, напоминая о темном пятнышке на лепестке орхидеи. На смятом, но аккуратно расправленном лепестке цветка ее церемониального венка. Что это? Зачем? Почему? Слезы стремились пролиться горячими реками, но Офелия не позволила. Ни одной капле. В душе болело. Нестерпимо саднило, словно по живым теплым тканям прошлись скребком. Посмотрели на результат и закрепили его еще несколькими подходами. Ноги подкашивались. И не от усталости.
Девушка обхватила ближайший ствол руками. Тяжело привалилась к нему: «Только не плакать! Только не плакать!» Большое, старое дерево подставило надежное плечо. Девушка улыбнулась. Устало, безнадежно. Дереву. Сама себе. А в груди заплясал огненный омут. В глазах стремительно потемнело, и Офелия потеряла сознание…
Очнулась она от боли. Резкой, выворачивающей на изнанку боли внизу живота. Рядом хлопотал Шантер. Он что-то бормотал успокаивающее. Офелия не понимала. Она не понимала, почему ее тело разрывается от боли. Болело все. А она смотрела на происходящее безразлично и отстраненно, будто и не с ней все происходило.
Боль, сильная, неумолимая, пронизывала живот и грудь. Абсолютно не синхронно, не давая перевести дух, собраться с мыслями. Очередной приступ. Но теперь ощущения другие, стремительные, топящие в своем собственном крике. А после… шок в глазах Шантера.
Шантер сидел неподвижно. Невидящим взором смотрел на что-то мирно сопящее перед ним. А затем, коротко и резкий выдохнул. Огромные синие глаза, смотрели на него с непониманием, холодно и совсем по-чужому. Оглушительная тишина давила со всех сторон, не оставляя ему выбора. Рука сама скользнула к перевязи. Холодный металл привычно лег в тренированную руку. Родовой клинок клана Черной Кобры спел песню смерти. Теперь он валялся невдалеке, возле кустов, отброшенный рукой хозяина, словно оскверненная вещь, а из колотой тонкой раны толчками выплескивалась голубая, истинно наговская, кровь. Мужчина поднялся и, не оглядываясь, побрел куда глаза глядят.