- Госпожа Новели, а почему Вы не имеете потомков?
Старушка вмиг погасла, как тонкая лучина. Снова. Она опять стала старой и безрадостной, как вчера вечером.
- Видно мне просто не повезло, - горько констатировала она.
- Извините, я не хотела Вас огорчать, госпожа Рас. Но, если на Земле не составляло труда продолжить род, странно видеть Вас такой одинокой.
Профессор молчала. Она погрузилась в лишь ей ведомые воспоминания. Затем, очнувшись от наваждений памяти, глухо произнесла:
- Это другая история. Из другой жизни. Давайте как, я Вам, адептка, покажу пару упражнений, для согласования Вашего внутреннего Я с физической оболочкой. Очень помогает найти тишину в себе.
- Мы будем его на курсе проходить?
- Нет. Это не для всех. Курс рассчитан на обычных адептов-середнячков. И то, справляются единицы. А это упражнение, хоть и простое, но может вызвать истерику даже у парней.
- То есть Вы хотите меня испытать, госпожа Рас?
Старушка задумалась:
- Скорее нет, чем да. Я почему-то уверенна, что у Вас, адептка, все получится. Может не сразу, но получится. А, видя Ваше упорство в получении новых знаний, я просто обязана научить Вас гармонизировать с собственным подсознанием. Итак, упражнение первое.
Я смотрела, как быстро она перебирает пальцами одной руки по пальцам второй. Фишка была в том, что большой палец одной руки, соприкасался с мизинцем другой. Кисти рук делали оборот на триста шестьдесят градусов и снова соединялись в такой же позиции, но на противоположных руках. Мы с дедом часто играли в эту игру. И у меня всегда получалось довольно споро. Госпожа Рас была просто счастлива увидеть мои достижения. Но после, она предложила усложнить, и «карусель» из пальцев перешла на новый уровень: после мизинца к большому пальцу присоединялись все остальные, поочередно: сначала безымянный, потом средний. Через оборот. Заканчивалось все на указательном пальце. Было сложновато, но приноровившись, я и это упражнение выполнила. Мои пальчики бегали один за другим, увеличивая скорость. Закончив, я с удивлением обнаружила, что мысли в моей голове пропали, там была стерильная тишина. Появилось желание побродить по закоулкам души. Одной. Абсолютно одной.
Под конец занятия, госпожа куратор вся светилась от удовольствия. Я рассказала ей о своих ощущениях.
- Что ты знаешь о медитациях?
- Ничего.
- Это самый простой способ для обычных людей и полулюдей достигнуть такого состояния, которое ты с легкостью испытываешь сейчас. Многим нужны часы, дни, а то и месяцы, чтобы получить такой эффект. Медитация – это интерпретация сильно упрощенного действа, совершаемого принцессой Священных в поиске утерянного портала. И основа его – полное погружение в себя. Теперь ты видишь, насколько ты необычная адептка? То, что для других непреодолимый путь, для тебя - минутная разминка.
Мне было приятно услышать похвалу от этой умудренной столетиями женщины. И все же, мне казалось, что все очень просто, что мне неоправданно делаются послабления и привилегии.
- А какое второе упражнение?
Я глазами поедала куратора. Та была довольна моей жаждой знаний. Озадачить меня следующим заданием она не успела - в дверь постучали.
- Зайдите! – строгий менторский голос и никакого намека на недавнюю веселость.
- Добрый вечер, госпожа профессор! Добрый вечер, Зира!
В дверях моей палаты стоял Тиноб Эрентор. Глаза Новели Рас вспыхнули и потухли. Профессор смотрела на адепта с трудно скрываемой печалью. И молчала.
- Зира, я принес тебе вещи на завтра. Все по списку.
- А, спасибо.
- Я, кажется, не вовремя, прошу прощения.
Наш с Сенти «личный охранник» был само воплощение воспитанности. Он быстро склонил голову в прощальном жесте и хотел удалиться. Профессор его опередила:
- Ну что Вы, юноша, мы уже закончили встречу с адепткой Чаргородской. Вам незачем исчезать так поспешно. Раз Вы пришли, значит, на то были причины или запланированные дела. А мне, пожалуй, пора.
Госпожа Рас поднялась. Попрощавшись с нами, она направилась к выходу. Я явственно ощутила, как тяжело ей находится в обществе Тиноба. А ему – в ее. Ее тоска сбивала с ног, топила в море печали. А он… Тинобу позавидовал бы айзберг. Парень был предельно отстраненным, но при малейшем приближении к его границам становился обжигающе холодным. Он продолжал смотреть на закрывшуюся дверь.
- Почему? Почему ты так к ней относишься?