Ректор нахмурился.
— Но мы быстро распрощались — было как-то неуютно рядом, — я словно оправдывалась перед учителем за оплошность.
— Избегайте их, — мужчина стоял мрачнее тучи, — они, скорее всего, будет шпионить для Аринар.
— А другие преподаватели? — поинтересовалась Сенти.
— Профессора оборотничества и ядов благосклонно поставились к нашей Белой змейке. За других еще не знаю. Но помните, у всех есть уязвимые места, так что особо не откровенничайте ни с кем.
— А у Вас? — мне хотелось вновь ощутить его проникновенный взгляд, это становилось навязчивой потребностью.
— Что у меня? — он не обернулся, но вперился взором в пол перед дверью.
— У Вас есть уязвимые места?
— Как и у всех, — он резко развернулся, и я получила то, что хотела: тепло, будоражащее все тело, охватило меня, — но я научился с этим справляться.
— А какие? — меня несло по мягким волнам новых ощущений.
— Это личное, адепт Чаргородская, — его голос звучал глухо. — Не место и не время для таких разговоров. — помолчав, добавил: пусть все идет своим чередом. Остерегайтесь Оксиурануса.
Очарование спало. На лице Эристеля Нага отчетливо выступили скулы. Его душевное равновесие отклонилось в отрицательную сторону. Повернувшись на каблуках туфлей, он вновь взялся за ручку входных дверей. Костяшки на его пальцах побелели, и скобяное изделие издало жалобный звук.
— А как Вы здесь оказались, господин Наг? — вопрос Черной Мамбы бил не в бровь, но в глаз.
— Проведывал адептов из своей группы, — последовал незамедлительный ответ, — и Вас, в частности, — в сторону Эрилии сверкнул грозный взгляд. Девушка выдержала его с невозмутимым спокойствием.
— Никуда сегодня не выходите, — пожелание было для всех, но с Черной Мамбы о сих пор не сводили глаз. Во мне всколыхнулось неприятное, незнанное ранее ощущение — захотелось порвать Эрилию на кусочки, растягивая удовольствие с выдергиванием волос.
— Но нам нужны пища и принадлежности, — растерялась Милисент. — Да и у Зиры человеческий метаболизм еще.
— Я распоряжусь. Все необходимое вам принесет г-н Нямек. Всего доброго, — и вышел.
— Ты чего его до белого каления доводила? — зашипела на Черную Мамбу виноградная змейка.
— Он чего-то недоговаривает, и это что-то касается нашей подопечной охраняемой, — Эрилия тыкнула в мою сторону тонким пальчиком, не обратив внимания на откровенный наезд подруги. Она развалилась на своей кровати и, отыскав меня взглядом, поинтересовалась:
— Еще будешь утверждать, что он не твой?
От неожиданности я поперхнулась и закашлялась. Милисент метнулась мне на помощь:
— Эри, ну нельзя же так, — осуждающе бросила она в Черную Мамбу.
— «Не время и не место. Пусть все идет своим чередом» — процитировала Эрилия слова ректора, глядя в потолок. — Очень интересно.
*использовано стихотворение Ренаты Юрьевой;
**Офелия — пер. др. греч. «змея»