— Полагаю, ты моя соседка?
Передо мною стояла очень красивая девушка — смуглая брюнетка. Волосы крупными волнами ложились ей на плечи, а черные непроницаемые глаза вытягивали душу из собеседника, в данный момент, из меня. Я напряглась всем телом. Как ни странно, это помогло. Ее взгляд меня более не тревожил. Смуглянка это заметила, но напор лишь усилила. Теперь ее стройное, спортивное тело, упакованное в черный лайкровый обтягивающий топ и такие же шорты, нависало надо мной.
— И кто же такой обезбашенный решил поселиться со мной?
Меня явно запугивали. Странно было то, что я отчего-то не боялась. Девушка была уверенна в себе и своих манипуляциях, очевидно, не в первый раз проводимых. Подобная тактика была в почете у некоторых учащихся в моей школе, уже ушедшей в лету. Обычно у тех, кто не дотягивал по знаниям, но активно развивал мускулатуру. В моей же соседке чувствовалась не только сила. Ее лицо отражало наличие ума, решительности и много чего еще. Оно просто кричало: «уйди с дороги, если не дура!» Дурой я не была, но и отступать не собиралась. Вот так пойди на попятную один раз — вовек не слезут. Этот урок я усвоила с детства.
— Меня Зира зовут, — я бесстрашно смотрела в самый центр непроглядной бездны глаз моей собеседницы. Она прищурилась, слегка склонив голову набок, и разглядывая меня, как диковинную зверюшку.
— А я — Черная Мамба.
Девушка ожидала реакции на свои слова.
— А я — белая змея, — вдруг вспомнила, как меня окрестили в приемной комиссии. Не знаю, почему, но меня не устрашила принадлежность девушки. Я вдруг вообще перестала испытывать свой самый большой страх — змей. Во мне разливалось необъяснимое спокойствие, сродни тихому торжеству.
— Ну, с цветовой гаммой разобрались, а как же тебя зовут, соседка?
Тонкая холеная ниточка брови Черной Мамбы взмыла вверх:
— Однако… — она еще раз пробежала взглядом по мне, отдельно останавливаясь на лице, словно ощупывая каждую его черточку. — Эрилия. Но ты никого здесь не найдешь, кто бы знал меня под этим именем.
— Почему? Твое имя очень красивое, — моя открытость еще больше поразила соседку.
— Потому что меня здесь все боятся!
— Кусаешься? — брякнула не подумав.
— Бывает… — все так же, разглядывая, задумчиво ответила Эрилия.
— Зачем? — ну, правда, было интересно.
— Чтоб боялись, — неопределенно повела плечами девушка. — Иногда охочусь.
Признание Эрилии вогнало меня в ступор.
— Я так понимаю, ты этого не делаешь? — девушка правильно оценила мое состояние. — Ядовитая?
Я ответить не успела. На пороге комнаты образовалась тоненькая, как тростиночка, но высокая девушка, с длинным изящным носиком — как в быту говорят, греческим профилем, и копной зеленых волос.
— Милисент Лоза. Можно Милли. Или Сенти. Не ядовита, но плюнуть в еду могу.
Она явно ответила на последний вопрос Мамбы.
— Ужик? — вопрос скоро станет моей визитной карточкой.
— Нет. Я представитель семейства Колабрид.
В воздухе повисло молчание. Нам с Эрилией выделили время для осознания. Но мы не осознали, и также выжидающее смотрели на обладательницу тонкого грациозного тела в светло-салатновом воздушном платье.
— Зеленая виноградная змея, — вдруг со вздохом сказала девушка. — Вижу вам тоже не приходилось о таких, как я, слышать. Мой род из древесных змей.
Ее уверенность слегка подрастерялась. Она прошла в комнату, и направилась прямиком к третьей кровати, стоящей напротив двери. Очевидно, вновь вписываясь в свои жизненные рамки, расширить которые явно намеревалась, так уверенно нам представляясь. Но сдулась, как воздушный шарик, столкнувшись с нашим незнанием. Она села, сложив руки на коленях и потупив в пол взгляд, словно ожидала нашего приговора.
— Зира, — представилась я.
Моя соседка в лайкровой блестящей мини одежде ошарашено молчала.
— Ну, это ни в какие рамки уже не лезет! — она вдруг рванула из комнаты.
— А это — Эрилия — Черная Мамба, — я постаралась смягчить неловкое положение. — Она считает, что ее здесь все должны бояться.
Испуганный взгляд метнулся в мою сторону:
— Эээ..? Ты чего? — я не поняла, что ее так напугало.
— Черная Мамба? — девушка стала нервно икать. — Наверно, мне стоит пороситься в другую комнату.
— Не выйдет, мест нет, — в дверном проеме нарисовалась Эрилия. — В этом году много полукровок прибыло.
Она недовольно прошла в комнату и плюхнулась на постель возле окна. Я проследовала к единственной оставшейся. Скинув рюкзак, присела на золотистое с крупными малиновыми цветами покрывало. Сенти вся сжалась, сидя в своем уголочке, в момент став какой-то малозаметной.