делать это весьма опасно, потому что мы совершенно не знаем, как он отреагирует, Вэйсс единственный, кто может сделать это, поскольку из нас троих он самый сильный. Даже Кид признаёт его, хоть и скрытый, местами сдержанный, но талант. О профессорах я молчу. Они изрядно балуют его своим вниманием. Что временами ужасно раздражает. Как можно быть таким глупым и несносным, но в то же время таким идеальным?.. Черт. О чем я думаю?! «Соберись!» — мысленно кричу себе и только сейчас понимаю, что мои друзья задерживают дыхание. Вода в чаше теперь похожа на серебристое озеро, что столь нежно опутывает дымчатый туман, рассекающий по его глади. Чёрный, едва клубящийся сгусток энергии, в свою очередь, поднимается в воздух, словно огромный мыльный пузырь. Вэйсс едва заметно сглатывает, а затем произносит непонятную фразу. Его пальцы касаются воды, и пузырь, словно оживает. Вытягивается в разные стороны, став подобием щупалец, которые хаотично извиваются. А затем их резко утягивает обратно в кулон. Вода резко испаряется, превратившись в пар, что тут же теряется в воздухе. А на дне… оказывается чёрный, переливающийся камень, словно вороново крыло. Его манящие отблески завораживают, гипнотизируют, словно змеевод. И хочется невольно коснуться его, разглядеть поближе и никогда не отпускать. Подумав об этом я настораживаюсь и поднимаю взгляд на друзей. Их лица выглядят искаженными и местами безумными, словно странный неудавшийся морок. Однако они так же быстро приходят в себя, когда Айен говорит: — У нас мало времени. Пора заканчивать. Он спешно перекладывает камень в открытую шкатулку. Мы берём по кинжалу, что все это время лежал возле каждого из нас. Последний штрих. Жертвоприношение. В данном случае – капля крови. Однако обычные люди не смогли бы сделать подобное. Впрочем, как и маги. Только ещё большая тьма способна уничтожить как таковую тьму. А кто, как не некромант, подходит лучше на эту роль?.. — Сейчас… — раздаётся властный голос Айена. Взмах руки, яркий отблеск лезвия в свете горящих свеч и… Ничего. Острый наконечник так и не достигает своей цели. Потому что вся комната неожиданно погружается во тьму. Именно в этот момент я отчётливо понимаю – он здесь… Кто он – я и сама по правде говоря не до конца осознаю. Человек, что едва не убил меня, что не поскупился и заточил души, беспощадно черпая их энергию. Или тот…кого этот проводник способен привлечь в этот мир. Нечто, что способно перевернуть его вверх дном и…оставить после себя лишь пепел, витающий в воздухе?.. Кто он?.. Я не знаю, но в эти самые секунды все меняется. Лин зажигает один из факелов, который поддаётся далеко не с первой попытки. Температура же в комнате заметно падает, словно ледяное дыхание опутало стены и сковало наши тела. Луна, что все это время висела, словно огромный, яркий шар, помогающий путникам находить дорогу домой, исчезает за плотными навесами облаков. Они чёрные. Чёрные, словно сажа или же застывшие корочки извергающегося вулкана. Все вокруг стихает. Мы погружаемся в безмолвную тишину, которую в последствии нарушает резкий отзвук птичьего переполоха. Огромная стая чёрных воронов проносится по небу. А их беспокойны крик заставляет мурашки пробегать по коже. — Смотрите… Я оборачиваюсь на голос подруги и вижу, как насекомые, выползая из расщелин и всевозможных дыр, стремятся покинуть это место, словно теперь оно является пропастью между адом и царством мертвых, как если бы дыхание смерти неумолимо преследовало их. Обхватив себя двумя руками, я выдыхаю холодное облако пара, словно на улице сейчас не меньше двадцати пяти градусов ниже нуля. А затем вижу, как символы, нарисованные Ойеном, начинает гаснуть. В этот момент раздаётся ослепительная вспышка, и мы с Вэйссом одновременно сгибаемся попалам. — Кто-то прошёл через барьер, — поняв что к чему, произносит Кидман. Лин в ужасе округляет глаза. — И этот кто-то не просто прошёл, — усмехается Вэйсс, — Он буквально вынес его, расколов на части. Айен выпрямляется резко выдохнув, а затем переводит взгляд на меня. И я тут же едва уловимо киваю, поняв, что он спрашивает: «В порядке ли я?» — Думаю, нам пора уходить… — оглядываясь по сторонам, произносит Лин, и я хмурюсь, сказав: — Мы должны закончить. — Боюсь, если мы сейчас же отсюда не уберемся, то покончат с нами. — О чем ты? — Вэйсс, как и мы, тут же напрягается, а затем спешно подходит к Ойену, что стоит возле окна, едва высунувшись в открытую оконную раму, если так, конечно можно сказать, ведь её здесь нет. Лишь неровная кадка из камней. Парни странным образом переглядываются, а затем одновременно хватают нас за руки – Ойен берет Лин, а Айен цепляется за меня. После чего, прихватив кулон со дна, они спешно утягивают нас на выход. — Да что происходит?! Это они? Братство? Тот самый человек? — в спешке задаю вопросы, стараясь понять хоть что-либо. Но все без толку. Они оба молчат. При этом Айен ещё и что-то нашептывает, глядя на камень в своей руке. Вполне вероятно, он пытается снова запечатать тьму, живущую в нем, чтобы в последствии она случайно не выбралась наружу и не превратилась в нечто ужасающее. Однако это совершенно не помогает! Ведь мое сердце колотится, как ненормальное! — Нам нужно уходить и очень быстро, — встревоженно, что бывает очень редко, произносит Кидман, временами придерживая Сайви за талию. Та, как и я, ничего не понимает. Мы лишь обмениваемся тревожными взглядами, когда спешно спускаемся вниз по лестнице. Лёгкая дрожь опутывает мое тело. Губы слегка подрагивают. Я по-прежнему чувствую себя неуютно. А ещё мне ужасно холодно. Впрочем, Лин выглядит не лучше. Ко всему прочему у неё едва синие губы. А кожа становится такой блендой, что мне становится страшно. Страшно за нас всех. Поэтому, когда мы наконец-таки выбираемся на улицу, я резко останавливаюсь, заставив и Вэйсса сделать тоже самое. А затем оборачиваюсь, взглянув за угол. И, честно говоря, увиденное ввергает меня в шок. Весь замок, словно оказывается во власти, ночи. Повсюду тени, чьи щупальца кажутся живыми. Они словно что-то ищут. Ищут без оглядки и сожаления. Прямо как прирученные нодрийские чхоры, уйти от которых просто невозможно. По крайне мере на своих двоих или же живыми точно. Однако не это страшит меня больше всего, а то, что находится прямо в эпицентре всего этого…безумия. Он. Существо, чьё лицо скрыто за плотной изорванной тканью, нависшего капюшона. Я пячусь назад под окрики Айена, а затем запинаюсь и падаю назад. Вэйсс успевает ухватить меня за плечо, но мои колени все равно касаются земли. В этот момент мы встречаемся с неведомым существом взглядами. И хотя я не вижу его лица. Но уверенность в том, что он меня видит, прочно оседает в моей груди. — Вставай! Скорее же! Нам надо бежать! И я делаю это. Быстро сглатываю, а затем также быстро поднимаюсь на ноги. И мы бежим. Бежим, что есть мочи в сторону виднеющейся дыры в кованом заборе, где не хватает, как минимум, нескольких прутьев. Спешно протискиваемся в образовавшуюся расщелину, а затем, не оборачиваясь, выбегаем на дорогу и ловим первый попавшийся экипаж. Да так, что кони едва не встают на дыбы, а кучер первые двадцать секунд громко ругается. Но, увидев мешочек с золотыми монетами, что достаёт Ойен, тут же меняется в лице и приглашает нас сесть внутрь. Не проходит и нескольких секунд, как мы уже мчим по мостовой. И хотя, в отличие от парней, я смотрю исключительно на мягкую обивку сидений, как и Лин, чувство тревоги и уверенности в том, что он следует за нами, не исчезает. Я сглатываю, а затем все же произношу: — Ч-что это?.. Что это за существо? Кидман перестаёт выглядывать в окно. Вэйсс переводит хмурый взгляд на меня, и тогда я слышу: — Воин тьмы, приспешник Тцари, её личный страж. — Он делает паузу, за время которой мы с Лин успеваем переглянуться, а затем добавляет: — Его называют Агрон. — Агрон? — не веря, переспрашивает Лин, и выражение её лица говорит само за себя. Нам крышка! Крышка гроба обеспечена! — Но почему он гонится за нами? Мы же… Мы же не могли призвать его, верно? Теперь Сайви с сомнением закусывает губу, но Вэйсс тут же отметает её терзания, сказав: — Нет. Это были точно не мы. Да и для призыва подобного духа требуется не мало сил. Не говоря о настоящем жертвоприношение… — Выходит…это сделали они, — оторвавшись от разглядывания свои сапог, я поднимаю взгляд на ребят. — Братство Падших. Вот, какой ритуал они тогда проводили. — С большей вероятностью, — кивает Ойен. — А это значит, что с большей вероятностью ему нужны не мы, а… — Камень, — сглотнув, тут же произношу я и выдыхаю: — Им нужен проводник. Видимо без него они не могут закончить начатое. Или что-то в этом роде. — Это все, конечно, прекрасно, — разрывает повисшую тишину Сайви и тут же добавляет: — Но, ребята, что нам теперь делать? Как мы оторвёмся от этой штуки?! Она спешно указывает на тонкую раму окна. И только сейчас мы замечаем темные щупальца, опутывающие её с двух сторон. Кидман ругается, а затем одним из боевых заклинаний заставляет их скрючиться и, сжавшись, словно скукоженный фрукт, исчезнуть. Мы все четверо выдыхаем. В карете повисает молчание. Судя по всему, каждый из нас пытается придумать, что делать дальше. Однако у меня совершенно нет идей. Ведь я впервые сталкиваюсь с подобным! Впрочем, как и слышу! Сказать, что этот страж пугает меня, не сказать ничего. Я по-прежнему чувствую острые льдинки, опутывающие мое сердце. Холод медлен