У всех тут же нашлись дела и заботы, а я прямо замерла вкопанной, когда Фендюлятор вперил в меня взгляд маленьких красных глазок — словно две дрели впились в мой мозг и постарались насверлить как можно больше крохотных дырочек. Потом я отмерла, опустила очи долу и удалилась «лунной походкой» Майкла Джексона.
Всё бы ничего, но после этого случая, я при встрече всегда ловлю на себе взгляд этих злых, ненавидящих глазок. Причем заметила это не только я одна. Девчонки начали побаиваться находиться рядом со мной, чтобы не попасть под выстрелы этого мелкокалиберного оружия. Да и преподаватели стали как-то странно коситься, будто на мою мантию прислал «весточку счастья» пролетающий голубь, а я хожу и не замечаю.
А с недавних пор я заметила, что и оценки на мои старания стали ставиться меньше, и спрашиваться стало больше…
Меня потихоньку начали выживать!
Уж я-то знаю об этом состоянии достаточно — работала как-то на швейной фабрике, где меня невзлюбила начальница смены. Там было похожее состояние: слухи, падающее доверие, ссоры из-за мелкого повода. Такое понемногу начало появляться и здесь. Даже Джулия начала появляться по утрам довольная, будто только что съела бургер с двойной картошкой. Что-то ехидное проскальзывало в её взгляде, и это что-то совсем скоро должно выплеснуться наружу.
Так что неспроста спросил герцог о том, что со мной не так? Со мной и в самом деле было что-то не так, вернее с моим окружением. Меня начали переводить в касту отверженных, а там и до неугодных недалеко, и всего один шаг до отчисления.
— Со мной всё в порядке, — лучезарно улыбнулась я в ответ. — А почему вы спрашиваете?
— Да потому что тебе досталось в фамильяры самое вредное и противное существо на свете, — вздохнул герцог. — Он всего один такой… и он попался тебе.
Глава 4
Когда я оглянулась на это миловидно-отвратительное существо, оно тут же показало мне язык, закрутилось в некое подобие миниурагана и полетело на меня. Я едва успела отшатнуться, когда мимо пролетела воронка с запахом протухших яиц. Суслягух полетел по воде, едва не задев мирно плавающую Мартильду, и вскоре скрылся в бликах стратуинской луны.
Вонь от моего фамильяра тихо испарялась. Задумчивые Светлячки возвращались к своим вечным раздумьям, а мне почему-то до жути захотелось наружу.
Три часа в компании покойницы и мыслящих насекомых могут кого угодно довести до желания увидеть над головой чистое небо, а не сверкающие сталактиты. Герцог понял мое настроение с одного взгляда и опередил с предложением:
— Вот мы и увидели твоего фамильяра. Теперь можем выйти наружу и запустить следующую студентку.
— Да уж, увидели, удивились… Как всё-таки здорово, что мы его больше не увидим — от запаха глаза слезятся и я боюсь за свой макияж.
Герцог пошел было к выходу, но остановился:
— У тебя же нет макияжа.
— Нет, — согласно кивнула я, — однако я щурюсь. А-а-а, что вам объяснять, мужчины же не боятся «гусиных лапок».
Герцог почесал затылок. Мы уже почти подошли к арке, за которой начинался тоннель на поверхность. Мои глаза заметили сбоку надпись: «Здесь была Аленка!» Я даже улыбнулась — словно неведомая землянка передала свой привет, а имя ещё и выдает соотечественницу. Вот сидела же тут какая-нибудь заноза в розовой мантии и старательно выцарапывала на камне послание неизвестным соратницам по академии.
И где сейчас эта Аленка? Замужем за королем или же отправилась обратно? Увы, каменные стены тоннеля молчали о судьбе неизвестной землянки, лишь изредка перемигивались мерцающим светом гнилушек.
— Скажи, Марина, — спросил герцог, когда мы подошли к массивной двери, — а почему мужчины должны бояться этих самых лапок? Ладно если лапища дракона или нога слона, но от гусей-то какой прок? Чего в них страшного? Их на сковороду швырнешь и всё, а если нет сковороды, то и вертел над огнем сгодится.
Я замерла, ухватившись за кольцо. Герцог издевается или в самом деле не понимает метафоры?
— Да это я так, к слову пришлось, — решила не посвящать герцога в потаенные женские страхи и дернула дверь.
Скрип в ночи заставил девушек у костра обернуться к горе Андрулаин. Да, мы очень долго пробыли в гроте Печали — вон на щеке Агапы отпечатался след от одуванчика. Похоже, что не только она заснула на цветущей полянке, так как другие девушки тоже поднимались с мягкой травы и продирали заспанные глаза.