Я остановилась, и, несмотря на то, что глаза на мокром месте, сердце и вовсе рвется на части, медленно повернулась к сволочной семейке Дакене. И едва не вскрикнула, потому как за мерзкой троицей возвышался лорд Эллохар, которого наши местные аристократы не видели. Зато мне магистр весело подмигнул и, приложив палец к губам, призвал к молчанию. Вообще директор школы Искусства Смерти выглядел странно – черный тонкий свитер под шею, черные же брюки и все. Учитывая, что на дворе совсем не лето, а Ригра с братьями, закутанные в шубы, все равно вздрагивают от порывов ледяного ветра, одеяние Эллохара действительно было странным. А вот улыбка веселая, чуть лукавая такая, и я в ответ улыбнулась.
– Взгляд у нее странный, еще и лыбится. Ты случаем не приблудная? – старший брат Ригры шагнул ко мне. – Эй, отродье, отвечай, когда с тобой разговаривают.
Из лукавой улыбка магистра стала какой-то хищной.
– Видно хочет, чтобы мы ее опять манерам поучили, да, Дэйка? – младший угрожающе ко мне шагнул.
Эллохар мгновенно улыбаться перестал, и мрачно поинтересовался:
– Риате, о чем речь?
Семейка Дакене подпрыгнула от удивления, слуги выронили чемоданы, а Ригра, увидев магистра, охнула, и с перепугу села на снег. Эллохар медленно подошел ближе, встав таким образом между братьями, и дружелюбно приобняв обоих за плечи, с подчеркнутой веселостью, спросил:
– Что, касатики мои, развлекаемся кулачными боями? – молодые аристократы побелели. – Молчим, храбрые мои? И правильно делаете, с пытками, оно всегда веселее! – теперь оба брата Дакене дрожали от ужаса.
Вспыхнуло синее пламя.
Когда из него шагнули два адепта смерти, младший Дакене упал на колени и завыл, магистра это совершенно не смутило:
– Ну-ну, будет вам, радость моя, за все в этой жизни нужно платить, за избиение слабой женщины тоже, тем более это будет так весело и увлекательно, да, адепт Горхе?
Первый из появившихся гадко ухмыльнулся и задал лишь один вопрос:
– Он мне к контрольной или к курсовой?
– К реферату по Истории пыток, – Эллохар так счастливо улыбался. – Орвес, берешь второго и отдаешь адепткам первого курса, они там как раз очень интересные удары сегодня отрабатывают. Болезненные для мужского… самолюбия. На закате вернуть обоих в родовое гнездо. Родителям сообщите, что претензии они могут направлять мне лично. Все.
Завывающих Дакене уволокли в синее пламя, к подвывающей Ригре обернулись и вежливо сообщили:
– С вами, адептка, разбираться будет директор Тьер, об инциденте я уведомлю его лично. А теперь исчезните с моих глаз.
Ригра так быстро, наверное, еще никогда не бегала. Слуги, подхватив чемоданы, умчались за ней, и посреди двора мы с Эллохаром остались одни, правда чего ожидать от магистра, я не знала. Оказалось – ничего хорошего:
– Риате, опять сопли разводим? – лениво поинтересовался он.
Я невольно шмыгнула носом и напомнила ему об очевидном:
– Зима, вообще-то.
– И? – магистр вскинул бровь. – Это повод для повышенного соплеотделения? Риате, ты такими темпами и до соплежуйства дойдешь, а это не только жалкое зрелище, но еще и отвратное. Пообедаешь со мной?
Отрицательно покачав головой, я попыталась все объяснить, и начала с:
– Я под арестом и…
– Считай это побегом, – перебил меня Эллохар.
Вспыхнуло синее пламя.
Когда пламя исчезло, мы оказались в кабинете магистра, в той самой школе Искусства Смерти. Причем здесь окно было распахнуто, и сквозь свист ветра, я услышала в отдалении:
– Нападайте, лорд, – приказала женщина, тем же тоном, что и Верис, когда приказывала нам начать забег.
– Нннет, – заныл очень знакомый голос младшего из Дакене.
– Нападайте!
Сдавленный вопль, а затем вновь заговорила женщина:
– Захват «Мертвая петля» позволяет нанести максимальный вред нападающему, с минимальными усилиями и временными затратами…
Эллохар подошел к окну, закрыл, запер, и все это с коварной ухмылочкой, после чего, обернувшись ко мне, спросил:
– Чай, сок, платок носовой?
– Мне это место совсем не нравится, – честно призналась я.
– Заметно, – Эллохар, чуть склонив голову, с интересом наблюдал за мной. – Риате, ты по ночам хорошо спишь?
Отрицательно покачав головой, я прошла к уже знакомому дивану, села, и поняла, что платок мне точно нужен. И не один.
– Он не появлялся четыре дня, – простонала я, – четыре дня… Меня не выпускают из академии… Дара ничего не знает, Тесме знает, но не говорит… А я медленно схожу с ума от тревоги и неизвестности. Где он? Что с ним? Почему не появляется? Чем закончилось исследование Бессмертными Ардама? Вопросы, вопросы, вопросы… и никаких ответов… А еще тревога, постоянная, сводящая с ума, жуткая тревога за него… – я всхлипнула. – Не могу так больше…