Глава 15
Я шла по коридорам учебной части от ректора. Внутри кипела ледяная ярость. Да как он мог такое предположить! Какая я им тварь хаоса?
А начиналось все вполне ожидаемо. Мы с ректором прошли в его кабинет, а дальше произошло невероятное. Он стремительно обернулся ко мне и схватил за руки, а на моих запястьях материализовались браслеты, а я почувствовала себя дурно. И самое обидное, моя магия, что узлом кружила во мне, затихла.
Умом я понимала, что это, скорее всего, блокираторы магии, и мне надо бы разозлиться за произвол. Я им что, преступница? Но на деле, эмоции были такие же заторможенные, как и до этого. Только глухо поднималась злость.
Тем временем меня усадили на стул в центре комнаты, а я от дурноты даже не могла сопротивляться или что-то сказать против.
-Кира, это для твоего же блага. Если Императорские ищейки узнают о твоих способностях, тебя попросту ликвидируют, - ректор расщедрился на объяснения, но сквозь дурноту до моего мозга дошло, что далеко не все мне понятно.
- Почему? Почему меня ликвидируют? – хрипло почти шепотом переспросила я его. Я вспомнила, что именно племянника ректора я только что покалечила, и забрезжила догадка, а не мстит ли мне де Шадоу за своего ледяного крысеныша? Но тут же отмела, не создавал он такого впечатления. А может во мне еще жила наивность.
- Потому что тебя сочтут тварью Хаоса! – это его предположение меня просто выбило из колеи, и я даже стряхнула с себя налет дурноты, видимо злость и тут мне помогла.
- Какая я вам тварь, господин ректор?! – вот не хотела поднимать голос, но не получилось. Я практически рычала на него, и ура, я вновь почувствовала тот самый уже родной узел темной магии в груди. Ха, блокираторы они одели! Просчитались, господин ректор.
- Кира, успокойся, - пристально глядя мне в глаза, стал медленно приближаться ко мне ректор, а я непроизвольно вскочила со стула и шагнула от него ко выходу. Хоть я и была зла, но понимала, что с этим демоном я не справлюсь. От него веяло Силой, именно так, с большой буквы. Глаза замерцали голубизной, и они мне напомнили одного небезызвестного голубоглазика, который сейчас отдыхал в здравнице.
- Что случилось на полигоне? – решила оставить неприятную тему на какое-тио время, - Вы там были, вы видели, что я ничего особенного не сделала, просто высвободила свою магию в ответ на выпад Люциана, а дальше что-то произошло и моя магия повернулась против меня.
- Нет, она не против тебя действовала. Ты просто забрала дар Люциана себе, - ректор говорил, а сам наконец-то перестал ко мне приближаться, а встал возле своего стола, слегка присев на него и скрестив руки на груди. Красив, зараза.
Поймала себя на мысли, что постепенно ко мне возвращаются чувства и эмоции, а также подбирается вина и паника от содеянного. Усилием воли задавила в себе эти чувства. Крысеныш сам виноват, а бояться – значит провоцировать окружающих.
- Точно так же действуют некоторые самые опасные твари Хаоса. Они перетягивают у магов их дар, а маг теперь становится пустышкой, и как итог быстро погибает. Если у тебя такая же способность, то Люциан обречен, - нахмурился он, - Но я тебя не виню, Люци давно нарывался. Характер у него отвратный, весь в мою сестру. Сейчас важно, как поступить с тобой. Потому что твои способности внутри академии уже не скрыть, и в скором времени эта информация распространится дальше, а там и Тайная Канцелярия будет уже в курсе. Тебя закуют в антимагические кандалы, а в худшем случае попросту уберут, - спокойно рассказывал он о моем ближайшем будущем, как будто оно его ни капли не интересовало.
- Зачем же вы одели на меня свои блокираторы? И почему сразу не сообщили о моем даре в эту вашу Тайную Канцелярию? – зачем-то же он со мной говорит, вместо того, чтобы уже сдать меня ищейкам.
Ректор в задумчивости смотрел в окно, видимо, пытался решить, что со мной делать. Я хорошо понимала, что заступничество этого демона мне как никогда необходимо. На Райана я не могу надеяться. Он будет только рад избавиться от меня на законных основаниях. Можно предположить, что Император будет на моей стороне, но это тоже маловероятно, надеяться на него я не могу. Остается только он.