– Осторожнее, госпожа Хэмптон… Знаете, иногда мне не спится по ночам. Хочется немного пройтись. Это едва ли уместно – распорядок есть распорядок, – но все же я рад вашему обществу…
Не спится? Амалия покачала головой. Вряд ли Торвальдсен специально караулил ее у берлоги Коннери, но он уж точно оказался здесь не случайно. Для разговора?
– Вы не чудовище, госпожа Хэмптон, – продолжил ректор. – Кто вообще сказал вам подобную глупость?
– Профессор Коннери сказал, что я стану такой же, как он.
– Профессор Коннери мудрый человек. Но он ошибается. – Торвальдсен рассмеялся. – Во всяком случае, я еще ни разу не видел, чтобы юные девушки превращались в двухсотлетних седобородых ворчунов.
– Вы знаете, о чем я! – воскликнула Амалия. – Я темный маг? Вы же видите мою ауру!
– Вижу. – Торвальдсен кивнул, даже не посмотрев в ее сторону. – Прекрасно вижу.
– И что там? – Амалия остановилась и требовательно ухватила ректора за рукав камзола. – Скажите, прошу вас. Я должна это знать.
– Неопределенность. Туман, – ответил Торвальдсен. – Называйте как хотите. Вы не такая, как остальные студенты. Впрочем, то же самое можно сказать про любого. Включая профессоров и даже тех, кто не обладает Даром.
– Значит, я смогу быть нормальной? – умоляюще прошептала Амалия. – И вы меня не отчислите?
– Забавно слышать, – губы Торвальдсена дрогнули в едва заметной улыбке. – Четверть часа назад профессор Коннери сказал вам что-то не самое приятное. И вы сбежали от него. Не позволили решать за вас – и это прекрасно! Так почему же сейчас вы хотите, чтобы за вас решал я? Быть нормальной или не быть – это ваш, и только ваш выбор, госпожа Хэмптон.
Амалия из всех сил вцепилась в руку Торвальдсена. Ему – древнему Высшему магу – легко говорить! Но что простая девушка может противопоставить воле чудовища? Нет, самой ей не справиться. Ну почему ректор не хочет помочь? Ему ведь ничего не стоит приструнить Коннери! Наверное…
– Что касается отчисления, – продолжил Торвальдсен, – оно вам пока не грозит. Но – поймите меня правильно – я не могу закрывать глаза на подобные поступки студентов. И вы, и госпожа Клиффорд понесете заслуженное наказание. Профессору Кроу как раз нужна помощь. Думаю, два часа дополнительных работ после ужина до конца следующей недели остудят ваш пыл.
– Разумеется, сэр! – радостно воскликнула Амалия. – Я сделаю все, что вы скажете.
– Советую не разбрасываться подобными обещаниями. – Торвальдсен рассмеялся и зажег на металлической ладони крохотный огненный шарик. – Возьмите, госпожа Хэмптон. Я еще вызову вас, когда придет время. Нравится вам это или нет, но вы уже стали участницей довольно неприятных событий.
Огонек перекатился на ладонь Амалии. Он светился ярко, но совершенно не обжигал кожу – лишь источал мягкое и приятное тепло. Амалия аккуратно обхватила его, чтобы хоть немного согреть замерзшие пальцы.
– Кристалл, да? – осторожно поинтересовалась она. – Все дело в этом?
– И в этом тоже, госпожа Хэмптон. – Торвальдсен на мгновение задумался. – Боюсь, все куда сложнее. Но вам не следует забивать этим голову. Отправляйтесь в свою комнату.
К Ливи и Агнешке?
– Они меня не примут. – Амалия опустила голову. – После того, что я натворила…
– Позвольте вашим соседкам решить все самим. – Торвальдсен открыл перед Амалией дверь. – У вас и без этого хватает проблем. Ступайте.
– Отец Всемогущий, где ты пропадала?
Похоже, Ливи так и не смогла уснуть. Она села в кровати, как только Амалия тихонько притворила за собой дверь. Было темно. И хорошо – не придется смотреть в глаза соседкам. Хотя бы до утра.
– Спи, Ливи, – прошептала Амалия. – Завтра рано вставать.
Одежду, подаренную Коннери, она бросила прямо на пол и кое-как на ощупь забралась под одеяло. Но сон не приходил. Беседа с Торвальдсеном успокоила Амалию, но ненадолго. Соседки все равно ее выгонят. Даже великодушная Ливи не захочет жить под одной крышей с тем, что притаилось у Амалии глубоко внутри. Как жаль, что от этого нельзя избавиться, нельзя выцарапать, вырвать из себя этот уродливый Дар! Уж лучше бы она родилась обычной девочкой, осталась в Эйлсбери, вышла замуж за сына какого-нибудь графа или даже торговца…
Что-то внизу едва слышно затопало, а потом запрыгнуло на кровать, прошлось крохотными лапками по животу и с тихим мурчанием устроилось на груди, выпуская маленькие, но уже острые коготки.
– Уходи, – всхлипнула Амалия. – Уходи, маленький. Тебе нельзя со мной оставаться. Я очень плохая.