— Он был бы жив! Если бы Карла не приложила руку к его кончине.
— Она тоже дура! — вспылила Эмми, — а нам теперь мучайся.
— Бедные, — вздохнула я и попыталась уйти, но не тут-то было. Сестры дружно перегородили дорогу
— Куда собралась?
— По делам. У меня, в отличие от вас, их много. Надо учить, готовиться к сессии.
— Ты нам зубы-то не заговаривай. Учить оно собралась. Сама папашу себе нового урвала и рада.
— Рада. Чего и вам советую.
— Из-за тебя мать забрали! — заверещала Камилла, — Вот и устраивай теперь сама нашу судьбу.
Поразительная наглость. Просто феноменальная.
— Это твоя вина. Ты обязана…
— С чего это я вам обязана?
— С того, что мы сестры, — надменно заявила Эмми.
— Что-то ты не вспомнила об этом, когда соглашалась на аферу с Хеммери.
— Это другое, — отмахнулась она. Как всегда снисходительна к своим ошибкам и требовательна ко мне, — всего лишь парень. А тут вопрос нашей дальнейшей жизни и благоустройства. Раз уж папаня у тебя объявился, то будь добра поговори с ним и объясни, что мы тоже не просто так тут ходим, что нам тоже нужны хорошие условия. Пока мы согласны пожить вместе с ним, но в дальнейшем каждой потребуется отдельный дом…
— У вас есть дом. В Муравейнике. Так что скатертью дорога.
— Да как ты смеешь в таком тоне с сёстрами говорить?! Неблагодарная!
Они тоже были уверены, что я должна их за что-то благодарить? Интересно, за что? За то что лупили меня в детстве? Или за подставы? Или за то, что всегда была козлом отпущения?
— До свидания девочки. Отец сказал, что вас ближайшим паромом отправят обратно, так что не тратьте время, собирайте вещи.
— Ева! Ты обязана решить эту проблему. Нам нечего делать в Муравейнике! Мы должны жить здесь. И ты, как сестра, обязана о нас заботиться и делиться, а не все себе забирать.
— Увы, сестер у меня нет. Только брат.
Я прошла мимо Эмми и Камиллы сначала задев плечом одну, потом другую, и в этот момент увидела Лекса.
Аж под коленками екнуло.
Вроде бы и подойти надо, а робость внезапная одолела. Поэтому просто кивнула и поспешила обратно к жилым корпусам, не обращая внимания на крики бывших сестер за спиной. Я пока была не готова к разговору с Верано, но он, как всегда, решил по своему.
Поймал меня возле самого крыльца и бессовестно повел дальше, за угол, туда, где никого не было.
— Значит, ты уже в курсе? — спросил, вскинув брови.
— В курсе, — ответила я, не в силах отвести глаз, — Мерран вчера рассказал… Значит, Нора и твоя бабушка.
Он равнодушно пожал плечами:
— Мы практически никогда с ней не общались. Она сама отправила меня в закрытую школу и навещала лишь пару раз в год. Когда я поступил в Весмор, она попыталась навязать мне свои правила, но я сразу обозначил границы и объяснил, что в очередных воспитателях не нуждаюсь. Ей и не слишком-то хотелось со мной возиться. Я же не девочка. Поэтому между нами всегда был отстраненный нейтралитет…
Пялилась на него так. Будто впервые видела.
Брат…обалдеть… красивый такой. Снежинки падали на темные волосы и на плечи…
— Ты еще давай потрогай меня, — буркнул он, внезапно смутившись такого пристального разглядывания.
Я и потрогала. Взяла его за щеку и бесцеремонно потрепала. У Лекса аж глаза чуть не выпали от изумления:
— Найтли!
— Я не знаю, что делать со старшими братьями, — сокрушенно призналась ему.
— Думаешь, я знаю, что с сестрой делать? Кроме того, что из передряг ее задницу вытаскивать?
— Пожалуй, этого достаточно, — я улыбнулась, — меня в жизни никто и ниоткуда не вытаскивал. Сама барахаталась….
Он невесело усмехнулся:
— Ты спрашивала как-то, что я делал тогда в Муравейнике. Так вот — я искал тебя. Вернее, не совсем тебя. Я был уверен, что мать родила еще одного сына, поэтому искал брата.
— А получил меня — хмыкнула я.
— Тебя. Жаль только, что сразу не узнал, — вздохнул он, но потом как бы невзначай добавил, — кто же мог подумать, что та беда, стоявшая посреди дороги прямо на пути у эр-мобиля и есть моя сестра. Я такое и в дурном сне представить не мог.
— Ах ты, — шутку замахнулась я.
Он поймал мою руку. Вроде хмурился, но на губах играла улыбка.
Рад, гад. В самом деле рад. Я это чувствовала.
Я вспомнила нашу первую встречу, когда он вытащил меня из-под колес. Тогда я подумала, что это самый гадский гад на свете и искренне, от всей души желала ему поноса. Я вообще много раз ему желала поноса, острого и хронического, и непременно с кашлем, чтобы жизнь сказкой не казалась.