Не дожидаясь, когда ко мне опять сунется Верано, я сама отстегнулась и выскочила на улицу, тут же услышав громкое слаженное:
— Ааах…
Эр-мобили в Муравейнике были редким явлением и неизменно становились объектом повышенного внимания. Поэтому все соседи — и взрослые, и дети — таращились на нас во все глаза, а уж когда увидели меня так и вовсе ошалели.
— Веди, — Лекс подтолкнул меня к дому, и я поспешила вперед, ибо чужой интерес был слишком уж навязчивым и неприятным.
Не успели мы дойти до крыльца, как дверь распахнулась и на порог выступила Карла, а за ее спиной маячили любимые сестры. Они вставали на цыпочки, не скрывая любопытства вытягивали шеи и жадными взглядами облизывали моих сопровождающих.
— Что, не успела поступить, как уже выгнали? — спросила мачеха с изрядной долей злорадства, — я же говорила, мозгов не хватит, чтобы учиться. В Академию она сунулась. Вот дуреха. Твой предел — посуду мыть, да метлой махать.
Эмми и Камилла подленько и нарочито громко рассмеялись, а почувствовала, как запылали кончики ушей. Черт, как же стыдно…
— Мисс Найтли успешно готовится к испытаниям, — холодно осадил Мерран, стирая улыбки с лиц дорогих родственников, — а мы здесь по причине расследования исчезновения ее отца.
Глава 10.2
— Вон оно что. Муженька моего, значит, решили разыскать, — Карла сморщилась, — тот еще проходимец был. Знаете, что сделал? Притащил домой своего приблудыша от портовой девки! В семью! Представляете? А когда сбежал не позаботился с собой эту обузу забрать. Мне скинул. Я ж ее как родную растила. Кормила, поила, ночами не спала…
— Да-да, я в курсе вашей животрепещущей истории, — отмахнулся Мерран, — лучше скажите, остались ли какие-то вещи вашего мужа.
— Да откуда ж, — мачеха всплеснула руками, — как мерзавец сбежал, я большую часть выкинула, а что смогла — продала. Я же одна с двумя детьми осталась. То есть с тремя…
Меня за ребенка она не считала. Я была источником полезных подарочков, только и всего. Если бы не эта моя особенность, то она бы выгнала меня и глазом не моргнув.
— Тогда я хочу увидеть Евины вещи. Они-то сохранились?
Мачеха сердито набычилась:
— С чего бы мне их хранить? Евка обманула нас, предала и сбежала из дома. Конечно, я ничего не стала беречь. Девочкам своим раздала. Им нужнее, а эта, — пренебрежительный кивок в мою сторону, — пусть теперь академию вашу объедает, а от меня больше ни медяка не получит!
У меня внутри вскипело. Я шагнула. намереваясь высказать дорогой мачехе, все что о ней думаю, но Лекс, гад, не пустил. Ухватился за пояс и на себя потянул, не позволив сделать и шага.
Тем временем Мерран скупо улыбнулся:
— Значит, отказываетесь помогать следствию? Так и запишем, — достал из нагрудного кармана блокнот, сделал размашистую запись и в конце поставил жирную точку, — записал. Ждите в гости стражей с обыском.
Карда тут же побелела и пошла на попятный:
— Ну что же вы…ну как же… мы законопослушные граждане и всегда готовы помочь.
— Тогда будьте добры, предоставьте Евины вещи. Все!
— Конечно-конечно, сейчас девочки все приготовят, — засуетилась Карла, — Камилла, Эмми, живо несите ее барахло! Все до тряпки! А вы, гости дорогие проходите пока на кухню. Я угощу вас лучшим чаем в Муравейнике.
— Вы так любезны, — улыбнулся Мерран одними губами, — с удовольствием отведаем вашего чая.
Это он зря, конечно… Бледный отвар с запахом ссаного веника еще ни у кого особого восторга не вызывал.
Мы прошли на кухню. Там было все по-прежнему, разве что грязной посуды в раковине накопилось.
— Что уставилась? Возьми и помой, раз уж пришла, — скомандовала мачеха.
— Ева, подойди ко мне, — не оборачиваясь потребовал Мерран, — ты здесь чтобы помогать следствию, семейные дела в свободное время.
Спас.
— Да, магистр!
С наигранным сожалением я развела руками, мол с радостью бы все переделала, и посуду бы помыла, и полы, и постирала, и еды наготовила, но начальство не велит. Карла аж пятнами пошла, а когда вернулись сестрички с охапками моего барахла, и вовсе смерила меня таким взглядом, будто я ее обокрала.
— Итак, что у нас тут?
— Одежда, обувь… — с придыханием принялась перечислять Эмми, при этом не забывая вставать так, чтобы ее пышная грудь бросалась в глаза и стрелять игривыми, но вместе с тем наивно-беспомощными взглядами на Лекса.
Он вроде как внимания не обращал, на пару раз глаз начал сползать в зону декольте.
— Слюни подбери, — прошипела я, улучив момент, за что была удостоена ментального обещания быть освежеванной и посаженной на кол.