– И что же мне теперь делать? – только и смогла вымолвить я.
– Мне жаль, рыбка, что мы не встретились раньше, – Мён-Ук страстно обнимал меня, не переставая целовать. – Я полюбил тебя с первого взгляда, с первой твоей улыбки, с первых слов. Но нам не суждено быть вместе.
– Твои слова расходятся с делом, – я предприняла попытку оттолкнуть от себя политика, но тело предательски трепетало в его объятиях.
– Знаю, рыбка, и ничего не могу с собой поделать, – губы мужчины сводили с ума. – Без тебя я не могу, и с тобой остаться не могу. Ты должна уйти и держаться от меня подальше, – твердил политик, не прекращая своих ласк. – Мы не можем… Мы не должны больше встречаться… Забудь обо мне, рыбка!
Но Ким Мён-Ук не был бы столь популярным конгрессменом и победителем по жизни, если бы так просто выпускал из рук свою добычу, поэтому его горячий шёпот продолжал лишать меня последних крох самообладания:
– Не бывает безвыходных ситуаций, рыбка. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
И потянулись с тех пор дни, недели и месяцы, словно качели, а скорее, как американские горки. Когда ты сначала воспаряешь в небеса, а потом летишь вниз, пока всё твоё существо не рухнет на самое дно. Эти невероятные дни, наполненные обжигающей страстью и всепоглощающей болью.
Глава 35. Пустота не болит
Никогда ранее я не увлекалась ведением личных дневников, но после того как Ким Мён-Ук разбил моё сердце, мне понадобилось нечто, где я могла бы излить душу и признаться в том, что накипело на сердце. Возможно, мне просто нужно было откровенно высказать всё, что я думаю о своих чувствах, ведь самому политику в лицо я этого сказать не могла. Но иногда накатывала такая тоска, что мне требовалось куда-то выплеснуть не только всю нерастраченную любовь, но и скопившуюся злость. Поэтому я завела личный дневник, и самая первая запись получилась довольно сумбурная, но зато искренняя.
«Я готова себя убить, за то, что люблю тебя. Правда, я могу. Ведь если тебе плевать на меня, тогда зачем мне жить? В этом мире всё равно больше нет таких глаз, такой улыбки. Такого, как ты больше просто нет в мире!»
Нельзя сказать, что я не пыталась прекратить наши отношения. О том, что они не вполне нормальные, а даже весьма болезненные, даже мне было понятно. К этому моменту я познакомилась с красавцем-актёром Со Дже-Ха, который недавно вернулся из армии. Молодой человек был пылким и заботливым, а самое важное – всерьёз влюблён в меня. Я надеялась, что его чувства исцелят моё раненое сердце.
Я взяла себя в руки и заявила Ким Мён-Уку, что мы не должны больше встречаться. Любимый мужчина, который не мог стать моим, он сначала протестовал, но потом всё-таки согласился. Хотя последними словами конгрессмена были: «Я не закрываю за собой дверь». На следующий день в моём дневнике появилась новая выстраданная запись.
«Я думала, что пытаюсь убежать от тебя. Но бежала от самой себя, потому что старалась тебя забыть. И всё равно искала тебя везде. Когда я пыталась вытеснить тебя из своего сердца, вместе с тобой из меня по капле уходила моя душа».
Окружающие практически не замечали, как кровоточила моё сердце, ведь я улыбалась, шутила и смеялась, развлекалась с подружками, как и прежде. Салоны красоты, шопинг, ночные клубы – я хваталась за любую возможность, лишь бы не оставаться в одиночестве, наедине со своими мыслями. Разве могла я показать хоть кому-то свои истинные чувства? Стоит лишь кому-то узнать о моих отношениях с женатым мужчиной, как меня заклеймят разлучницей и блудницей. Но избегать встреч с Ким Мён-Ук не удавалось, ведь у нас с ним было слишком много общих знакомых. И после очередного помпезного праздника я записала в свой дневник:
«Я не могу думать ни о чём другом, только о том, что сегодня ты придёшь на день рождения Ли Ён-Сока. Я ждала тебя. Как же глупо. Ты стоял с бокалом вина, смотрел на всех своим особенным взглядом. У меня замирало сердце, как только твоя голова поворачивалась в мою сторону. Но ты так ни разу и не встретился со мной взглядом. Я ждала, что ты скажешь мне хотя бы слово, но ты меня просто не замечал».
Меня тянуло к этому человеку, как магнитом. Я ложилась спать и просыпалась с мыслями лишь об этом мужчине. Каждый вечер я приезжала на машине к его офису и парковалась на противоположной стороне улице, чтобы увидеть, как конгрессмен выходит из здания и садится на заднее сидение служебного автомобиля. Ради этих двадцати секунд в день я всё ещё продолжала дышать. Только эти мгновения и держали меня на краю пропасти.