– Повернитесь, – вдруг приказал он.
Пожав плечами, я повернулась к нему спиной.
Я не успела даже вздрогнуть, как лорд рванул молнию и спустил рукава платья. В одну секунду мужчина сорвал шнуровку бюстье, обнажив лопатки. Я боялась даже пошевелиться. Вряд ли он не видел печати раньше. Поэтому мне был непонятен его поступок.
– Как давно она жжется? – водя пальцем вокруг печати, но не касаясь ее, спросил лорд.
– Не помню. Вот так сильно последние несколько лет.
– Уже не важно. – Он рывком натянул рукава и застегнул платье. – Извините, пойдемте, я провожу вас в дом.
Лорд больше не вымолвил ни слова. Впрочем, у меня тоже не было желания беседовать. Да и что я могла ему сказать? Он все равно не ответил бы ни на один из моих вопросов.
Галантно поклонившись, лорд подарил мимолетный поцелуй моим пальчикам и открыл мне дверь. Та предательски скрипнула, свидетельствуя о скудости благосостояния рода Сизери.
Не задерживаясь в холле, я поспешила в свою комнату. Мне требовалось переодеться.
– Я так и знала! – ядовито прошипела Белла, как только я вошла к себе. – Вы с ним целовались! Я видела!
Не обращая внимания на вопли сестрицы, я прошла в спальню, где находился шкаф с моими вещами. Торопливо сбросила платье и стянула бюстье. Родителям давно не по карману содержать для нас служанок. Мы научились сами одеваться и причесываться. Конечно, иногда помощь другого человека бывала крайне необходима, в таких случаях мы с сестрой обходились друг другом. Однако во время нашего пребывания в столице Белла делала вид, что не привыкла принимать ванну и одеваться самостоятельно.
– Как ты могла?! – влетела в спальню Белла.
– Что именно? – перебирая нижнее белье, уточнила я у нее.
– Хейли, ты обещала мне! Это я должна стать леди Говер!
– Но выбрал он меня, – почесывая печать, парировала я.
– Потому что ты старшая!
– Не думаю, что наличие старшей незамужней сестры остановило бы лорда, если бы он хотел сделать предложение тебе.
– Что вы делали в беседке?
– Ты же видела, – хмыкнула я, поворачиваясь к зеркалу. – Целовались.
– Врешь! Твои губы не распухли и не покраснели.
– Вот как? Тогда зачем ты обвиняешь меня в том, чего я не делала?
– Ты нарушила обещание.
– А ты не думаешь ни о ком, кроме себя. – Зашнуровав бюстье, я потянулась к платью.
– Но, Хейли… – захныкала сестра.
– Если тебе больше нечего сказать, то выход там, – указала я на дверь. – А мне еще предстоит подписание договора.
– Ты не могла! – всплеснула руками Белла.
– Могла и настояла. Лорд согласился.
– Это неслыханно.
– И тебя не касается. – Я вновь указала Белле на дверь.
– Я не прощу тебя, – сквозь слезы выдавила она и выбежала вон.
Но не успела я перевести дух, как место убежавшей сестры заняла мама.
– Хейли, детка, – позвала она.
– Я в спальне, – отозвалась я, застегивая молнию.
– Давай помогу. – Увидев, как я мучаюсь с застежкой, мама встала у меня за спиной. – Хейли, Хейли, – с укоризной сказала она, – мы так надеялись на брак Беллы и лорда Леона, что отец уже нашел тебе жениха.
– Жениха?
– Да, пока вы наслаждались танцами и представлениями дворцового театра, ваш отец не сидел сложа руки. И теперь я не знаю, что мы будем делать. Хейли, детка, еще не поздно отказаться.
– Вы заключили договор? – упавшим голосом спросила я.
– Хейли, ты же сама говорила, что не выйдешь за лорда Леона, – поворачивая меня к себе лицом, строго сказала мама. – Тебе двадцать один год, конечно, мы заключили договор.
– Без моего согласия?
– Хейли, – мама досадливо скривила губы, – мы были уверены, что ты согласишься. Тебе понравится лорд Рейга, это обаятельный молодой человек.
– Молодой человек? – Я отпрянула от мамы как ужаленная. – Он же старик!
– Не смей так говорить! – вскричала мама, а потом несколько тише добавила: – Лорду Шаю Рейга всего сорок лет.
– Мама!
– Хейли, детка, – мама попыталась сгладить свою оплошность мягким обращением, – мы дали свое согласие и скрепили его кровью. Ты…
– Я больше не желаю это слушать. – Меня переполнял гнев, я яростно сжимала кулаки. – Свадьбы с лордом Рейга не будет. У вас еще есть вторая дочь, торгуйте ею.
Мне хотелось разреветься и кинуться на подушки или убежать. Но я осталась стоять на месте и прямо смотрела на мать, у которой от моей отповеди расширились зрачки и приоткрылся рот.