Профессор распахнул двери. Нас обдало резким запахом лекарств. Если некоторые компоненты я узнала сразу — полынь, крапива, шалфей, чертополох — то остальные тягуче-смоляные запахи остались для меня неизвестными.
Свет лился из огромных панорамных окон на потолке, освещая каждый уголок отделения, в котором насчитывалось десять тяжёлых дверей. Видимо, сами изоляторы.
Одна из дверей была раскрыта. Возле неё голубой дымкой кружился синий ифрит — дух песков. При нашем приближении, дымка обрела плотность и форму — сработала охранная функция ифрита.
— Приветствую тебя, лекарь, — почтительно поклонился дух песков.
Выглядел он необычно. Очень высокий, с развитой мускулатурой, с тонкими чертами смуглого лица. Голову накрывает тонкая белая ткань, всё, что ниже пояса скрывают широкие штаны в мелкую складку. Этакий торговец из далёкой пустыни. И только лёгкая прозрачность тела, да парочка кривых огненных мечей на поясе выдавала его истинное происхождение — охранный дух, рождённый во времена молодости старых богов.
— Спокойно? — поинтересовался профессор Веласс.
— Мирно, — ответил дух.
— Отлично.
Дух посторонился, освобождая проход внутрь изолятора. Профессор подвёл нас к белой стене, выстроил вдоль неё, а затем продолжил лекцию.
— Записывайте. Порча на безумие с подселением лярвы в область прикрепления первого позвонка к черепу. Больной поступил вчера в состоянии крайнего возбуждения.
Стена осыпалась белой шелухой, обращаясь в прозрачнейшее стекло. В просторной палате, на больничной койке лежал мужчина. Вокруг него, жужжа, крутились матовые сферы-опознаватели. По углам палаты дымились медные курильницы.
Судя по мерно вздымающейся грудной клетке, мужчина был погружён в магический сон.
— Заговор читается на болотную воду, которую затем добавляют в еду или питьё. Порча замедленного действия, проявляется в срок от трёх дней до трёх недель. Судя по характеру повреждений ауры больного, порча активирована три-четыре дня назад. Это хорошо, значит, лярва ещё не успела крепко вцепиться в тонкое тело и у больного есть все шансы на восстановление.
Скрючившись над тетрадями, мы торопливо записывали. Профессор дал нам время дописать, а затем продолжил.
— Признаки порчи на безумие: провалы в памяти, апатия, сложности с запоминанием простых вещей. По мере внедрения лярвы в энергетические центры добавляются видения, ночные кошмары, бред. Повышается склочность больного, он ввязывается в беспричинные драки. На физическом плане: головные боли, шум в ушах, ухудшение слуха, боли в ухе, затылке, шее. Отличие данного вида порчи от болезней со схожими симптомами: ясные глаза с чистыми слизистыми, но взгляд направлен словно вовнутрь. Свежая вода, постояв рядом с порченным, протухает и покрывается зелёным налётом, напоминающим болотную тину.
Едва мы подняли головы от тетрадей, профессор прикоснулся к прозрачной перегородке и вошёл к больному.
— Не перестаём записывать, — голос его прозвучал глуховато, — к перегородке не прижиматься.
Он прошёл к кровати. Сферы закружились ещё быстрей, раздались звонкие разряды и больной, не раскрывая глаз, медленно сел. Облачён он был в тускло-серую больничную пижаму.
Профессор слегка передвинул кровать, поворачивая больного к нам лицом.
Тетрадь выскользнула из моих рук и мягко шлёпнулась на пол. Я поскорей опустилась за ней, подняла её и медленно выпрямилась, давая себе время, чтобы эмоции успели улечься.
Больной был мне хорошо знаком.
Он был бледен до синевы, но не узнать кривой совиный нос и абсолютно лысую голову, покрытую тонкой вязью родовых татуировок, было просто не возможно.
Камму Котэнгу из рода карасу тэнгу. Насмешник, но на дух не выносящий высокомерия и предубеждений. Искусный боец, владеющий силой своего рода, но принципиально избегающий драк. Валур по прозвищу Камму Птичья Башка — один из самых удачливых и прозорливых добытчиков запретных травок, он всегда держался подальше от заказов, которые грозили неприятностями.
Интуиции Камму было не занимать. Он нутром чуял, когда и где появятся егеря. Все вроде бы знают, что Камму Котенгу валур, но раз не пойман с поличным, то и обвинений предъявить невозможно.