— Ты забыл, почему я сбежала из родовых земель? Почему медальон снимаю только на Болотах? Или ты не знаешь славу, связанную с моим даром?
Если сначала Аэл, мрачно сдвинув брови напряжённо слушал меня, то к концу выражение его лица стало снисходительным, словно перед ним неразборчиво лепетал младенец. Агукал и дрыгал ножками. Поэтому мои последние слова получились не такими уверенными, как начало речи. Растерянно опустилась на пятки, а потом улыбнулась, пытаясь скрыть свою неуверенность.
Аэл оглядел меня, оценивающе и очень внимательно, а затем вкрадчиво сказал:
— Ты сомневаешься в моей мудрости, Рэйна Аланта младшая звезда рода ден Ксайомера, магирани юга?
Родовое имя прозвучало как гром среди ясного неба. Несколько мгновений я так и продолжила пялиться на Аэла, пока до меня не дошёл смысл произнесённых слов.
Моё полное имя. Моё проклятие.
Улыбка медленно угасла. Я отшатнулась от Аэла, непроизвольно попятилась, пока не упёрлась в стул. Одно движение руки каджуна и лёгкий упругий порыв ветра заставил меня сесть. И вовремя. Ноги совсем перестали держать.
— Зачем, Аэл? Зачем вслух произнёс?
Горло сдавило так, что слова прозвучали глухо и очень жалобно. Слышать имя, которое я старательно вычёркивала из памяти, было больно. Потому что за ним пряталась моя самая большая тайна.
— Затем. Нужно чтобы ты перестала его бояться.
— Я не его боюсь…
— Его. Потому что за ним скрывается то, от чего ты бежишь. Прими свою судьбу и имей смелость взглянуть в глаза своей слабости.
Как принять то, что заставило меня метаться в Сумраке, ища спасения? Как забыть предательство близкого, казалось бы, человека, который один остался у меня? Как простить её — ту, что хотела забрать мой дар, чтобы, якобы спасти, а на самом деле хотела отнять ещё и жизнь, чтобы стать полноправной владелицей всего? Словно мало ей было титулов, земель и золотых колец, которые грудами лежали в её шкатулках.
Как простить ту, что отправила в погоню за пятнадцатилетней девочкой псов Дикой Охоты?
Как принять то, что я магирани — проклятая на вечное одиночество своим даром, которым управлять никогда не смогу, хоть и утешаю себя, что с совершеннолетием всё изменится?
Перчатки стали мешать. Я содрала их и откинула в сторону. Сердце бешено колотилось, как птица в силках. Разум захлёбывался в непрошеных воспоминаниях.
Опекунша…я считала её своей подругой, доверяла как матери, потому что другой не знала. Моя мачеха — Лилит.
Лилит — Чёрная Луна из рода Чандрама — вторая жена моего отца появилась, когда мне исполнилось двенадцать лет.
Лилит… Нежная лилия в цветнике гордого лорда юга. Её тихий смех подобен звону хрустальных колокольчиков. Её волосы это великолепный шёлк. Её глаза это свет утренних звёзд. Её шаги тише шороха кошачьих лапок. Её тонкий стан гибок, как ветви ивы на ветру. Лилит…
О красоте Лилит поэты складывали стихи. Молодые воины сражались на турнирах, устроенных моим отцом в честь новой жены. Окрестные лорды приезжали в наше родовое поместье, чтобы обсудить дела с моим отцом, а затем насладиться великолепным пением Чёрной Луны.
Голос её был бесподобен. Он очаровывал, дарил сны и надежды, возбуждал мечты. Околдовывал.
Вот и моего отца околдовал. Да так, что про меня он стал забывать. Мы всё реже и реже виделись. Ещё реже говорили. А потом отец погиб на охоте.
Траур длился ровно тринадцать месяцев. Блюсти приличия мачеха всегда умела.
И Лилит стала моим единственным близким родственником. Моим опекуном.
Она и Данайна. Но моя старая нянька не в счёт. Нет, уроки и обучение продолжились, но Данайна стала ко мне относиться очень сухо, официально. Да и я сама потеряла к ней интерес. Как-то незаметно Лилит оттеснила Данайну, сделав её ненужной и неважной для меня.
Я была ребёнком и не могла самостоятельно разобраться в тонкой интриге, которую виртуозно плела Лилит. Не могла понять, что старые слуги не случайно заболевали и покидали наш дом, а на их место приходили новые. Молчаливые прислужники, мрачные, как ночные тени.
Лилит говорила, что нам — слабым женщинам — ни за что не справиться самостоятельно. Что нам жизненно необходим сильный мужчина рядом. Что нас просто некому будет защитить.
Я долго не могла понять, от кого нас нужно защищать, но Лилит сумела мне внушить, что на последнюю из рода ден Ксайомера будет объявлена настоящая охота. Слишком много земель осталось в моём владении, слишком большие богатства накопил мой род. И я сдалась под напором её слов.