Вспомнить не получалось.
Когда скакала по кочкам, удирая от егеря, было не до того. Когда шла к Аэлу, в кармане лежали грибы, тоже не слишком лёгкие. А потом все мысли занимал зеленоглазый егерь и грядущая расплата, если меня всё-таки вычислят. Я покривила душой, когда убеждала Аэла, что всё в порядке. Что-то ёкало внутри, неспокойное предчувствие тревожило душу.
Получается, что нож мог выпасть только в одном месте. На поляне, возле токсикарии, в тот момент, когда я изящно сверзилась с дерева прямо в крепкие ручки имперского егеря.
Нож был моей памятью о прежней жизни. Крепкий, с маленьким, надёжно скрытым секретом, вечно острый, потому что ковали его горные тролли. И они же нанесли на костяную ручку мои инициалы и клеймо — пятиконечную звезду южного рода ден Ксайомера.
Понятно теперь, чему егерь там нагло улыбался. Решил, что инициалы выведут его на валура. Только егерь очень ошибался.
Рэйны Аланты, младшей звезды из южного рода ден Ксайомера, здесь нет.
Есть только Рэй Танд. Сирота без рода и племени. Студентка Академии Сумрака на факультете «Лечебное дело».
Глава 2
Лекарь должен быть внимательным
Утро началось просто чудесно. С подарка.
Ласково чирикающая Ласка — на сегодня в облике огненного грифона — принесла мне здоровенную дохлую крысу.
На завтрак, я так полагаю.
— Не, не, Ласка, — я резво соскочила с кровати, отпрыгнула к шкафу и прикрылась учебником, — я не буду. Спасибо за заботу.
Сквозь раскрытую створку окна сочился серый рассвет и осенняя прохлада. Голым ногам стало студёно.
— Ласка, девочка моя неземная, — я поёжилась, — давай ты унесёшь эту гадость подальше. А?
Крысы всегда, с самого детства, вселяли в меня инфернальный ужас.
Я отлавливала с Аэлом зимних сущей — малопривлекательных и опасных ходоков болот — спокойно работала в лечебнице с гнойными больными, рассматривала в прозекторской препараты и наблюдала за вскрытиями. И ни чего из этого не боялась.
Но крысы…крысы это другое дело.
Ласка наклонила голову набок, насмешливо взглянула на меня, а потом резко подбросила в воздух дохлую тушку, перехватила кривым клювом и проглотила.
Я облегчённо выдохнула.
— Молодец, девочка, — ноги совсем озябли и я заскочила на кровать, — ты где опять шлялась?
Ласка щёлкнула клювом, раскрыла золотистые крылья и спикировала ко мне, на лету сменяя обличие. На кровать опустилась пушистая ярко рыжая кошка с приплюснутой мордой. Она приветственно боднула меня головой в бок, мурлыкнула и нагло завалилась спать.
— Ну, хоть кто-то провёл сегодняшнюю ночь с удовольствием, — машинально погладила Ласку по пушистому боку.
Кошка вытянулась и замурчала.
Моя ночь не отличалась спокойствием. Сон не шёл. Временами я проваливалась в дрёму, которая оборачивалась кошмаром. Я всё бежала и никак не могла убежать. Ноги становились ватными, а позади меня взвывала Дикая Охота, сумеречные ищейки клацали острыми зубами у пяток. Из последних сил я открывала полог Сумрака…и просыпалась. Мокрая от ужаса.
Намучавшись, я совсем отказалась засыпать и провела оставшиеся до рассвета часы в обнимку с учебником анатомии. Пока Ласка не решила меня угостить.
Я зевнула, соскочила с кровати и прикрыла окно. Быстренько умылась — вода шла совсем ледяная — натянула спортивную форму, вытащила из стола коробку марципанов и повернула дверную ручку.
Дверь не открывалась.
— Не поняла, — я снова повернула ручку двери.
Бесполезно. Заперто, причём заперто снаружи.
Хм, что, всё-таки, случилось вчера? Вурдалаки напали на общагу?
— Ласка, — я позвала фамильяра.
Кошка открыла один глаз.
— Будь добра, отомкни запор.
Ласка нехотя спрыгнула с кровати, подошла к двери и поднялась на задние лапы. Постояла так несколько секунд, а потом протяжно мяукнула.
Лёгкий шелест осыпающегося заклятия и ручка двери сама повернулась, открывая мне выход.
— Спасибо, — поблагодарила я Ласку.
Кошка вальяжно запрыгнула обратно на кровать и мигнула мне жёлтыми глазами-огоньками. Типа, не благодари. А потом снова завалилась спать.
Я выглянула за дверь. Сумеречно. Пусто. Спокойно.
Выскользнула и бесшумно пошла по коридору. В сумраке поблескивали магические печати запоров на дверях комнат.
Оглядываясь по сторонам, дошла до лестницы и спустилась вниз. На первом этаже располагались жилые комнаты нескольких преподавателей и другого персонала.
Основная часть учителей жила в городе, предпочитая удобство отдельных квартир шумному общежитию.