В мою комнату лорд Нейс не вламывался, снежные порталы не открывал, откровенных попыток приблизиться не делал. Но я часто, или во время утренней муштры, или бредя по коридорам Академии, чувствовала на себе его взгляд. Оборачивалась — и обязательно натыкалась на величественную фигуру, мрачно торчащую неподалёку. Рядом с ним всегда был кто-то — леди Рега, замдиректора по воспитательной части профессор Гранже, напыщенная Ирида, госпожа Фиц. Директор изо всех сил создавал видимость административной работы. Видимо боялся, что не только я догадаюсь, что он тут совсем не из-за нашей замшелой Академии.
Я равнодушно скользила по нему взглядом и шла дальше, а если мы вдруг оказывались рядом, то, как и все, склонялась в почтительном приветствии и исчезала. Лорд Нейс скрежетал зубами, бросал короткое приветствие, но сделать ничего не мог. Я его старательно игнорировала. И его, и своё сходящее с ума от тоски сердце.
Внутри меня царил раздрай. Словно душа раскололась на кривые осколки, и теперь мне нужно было из ледяных обломков в форме букв Ж. П. О. А. составить слово счастье.
Но из этого получить счастье просто невозможно.
Пару дней я не могла разобраться, что меня больше всего обидело. А потом внезапно поняла, когда вытаскивала очередную партию уток на смене в лечебнице.
Всю свою жизнь я слушала, что на что-то обречена. Обречена быть послушной дочерью и не уронить честь рода. Обречена быть магирани — злым наваждением для окружающих. Обречена быть истинной и не сметь отказаться от расположения богов.
Всё время должна соответствовать чьим-то требованиям. Должна, должна, должна…
И я поняла, что не хочу.
Устала быть обречённой. Даже на любовь.
Почему у меня всё не как у людей? Почему всё время наваливается какой-то долг, который я даже сама не принимала. Его просто навесили и сказали «теперь это твоё, пользуйся»!
Даже любовь и та какая-то нелепая. Случайная, как туча в середине лета. И неотвратимая, как клинок убийцы.
Так что злилась я не столько на лорда Нейса, сколько на пресловутые неизбежные случайности. Надоело быть сломанной веткой, которую мотают бушующие морские волны.
Всю неделю я пыталась понять — если бы злополучная пыльца фей не освятила наши души, то понравился бы мне лорд Нейс? Заходилось бы моё сердце от взгляда зелёных глаз? Тянуло бы меня к нему, если бы я не была его истинной?
Ответа я не находила.
Сегодняшнее утро не было исключением из череды серых дней недели. Стоило только открыть дверь, как под ноги упал свежий букет из пунцовых лилий. Я привычно примерилась, занесла ногу и отправила цветы к комнате Мегры. Но…
— Рэй, — раздался хриплый шёпот из темноты, — так это твои цветы⁈
Мрак! Шайя…откуда только она взялась⁈
— Шай, — я дёрнула подругу за руку и затащила в комнату, — ты чего не спишь?
Мы ввалились внутрь, я захлопнула дверь и сердито посмотрела на подругу. Шайя щурила глаза от яркого света и смущённо улыбалась припухшими губами.
— Так…просто, — хихикнула она, отводя взгляд, — ты на меня-то стрелки не переводи. Что за цветы, от кого и почему ты их отправила Мегре? Что за внезапная щедрость⁈
— Извинения от одного нахала, но я их не принимаю, — сердито пояснила я, — зато Мегре они по душе. Ходит, светится вся.
— Понятно, — Шайя уселась на кровать, счастливо улыбнулась своим мыслям, — мне нравится такая Мегра. Жаль будет, если ты простишь этого неизвестного нахала. Она опять желчью плевать начнёт. А сейчас так мирно в группе, так благостно.
— Как на кладбище, — хихикнула я, — ты почему не спишь?
Шайя не ответила, а просто развалилась на кровати. Она прикрыла глаза и улыбалась.
— Шай, — я села рядом,— меня терзают смутные сомнения…ты только что вернулась в общагу? Нет? Да?
Подруга кивнула, не открывая глаз.
— Ша-ай…
— А?
— Свидание, да? С Касом?
Короткий кивок и по щекам Шайи разлился яркий румянец. Она открыла глаза, мечтательно прикусила губу, а потом расплылась в улыбке.
— С ним, Рэй. Я так счастлива! — она резко села, — что ты ему сказала, что он наконец увидел меня?
— Ничего особенного Шай. Немного пнула его. Он же тоже всё время на тебя пялился, интересовался тобой. Вот я и предложила, чтобы он пригласил тебя на бал в конце сессии. А дальше дело техники.