— И, что, они так быстро согласились на подобные меры? — удивился эльф.
— Я думала, ты не из тех, кто верит в сказки, — тем же тоном парировала книга.
— Не из тех.
— Тогда и так все прекрасно должен был понять.
Арвемли помрачнел и сжал губы в тонкую полоску. На меня парень не смотрел, уткнувшись в одну из вылетевших страниц. Спрашивать, о чем он думает, не требовалось. Я тоже, хоть и не могла понять, но догадывалась, сколько пришлось пережить тем, кому решили стереть память. И как больно было лишаться воспоминаний.
— За каждым поставили наблюдателя, но за несколько лет после окончания войны руна никак не проявляла себя, — книга ненадолго замолчала, но снова продолжила: Бывали случаи, когда подопытные, сами того не подозревая, оказывались практически рядом. Проходили в двух шагах друг от друга и не понимали, почему, например, чешется ладонь или ощущается странное тепло в груди. Но наблюдатели всегда были рядом и не давали метке активироваться. Так в моду вошли перчатки.
На последней странице значилось, что лишь спустя годы руна стерлась не только из книг, но и из памяти едва ли не каждого в Лоридане. Как это бывает: если проблема тебя больше не тревожит, а лишь маячит на горизонте, то можно сделать вид, что ее и вовсе не существует. Так и поступили власти. Через сотню лет они отстранили наблюдателей, решив, что угроза миновала. Королевство продолжало расцветать, слово «война» уже не вызывало прежнего страха.
— Думаю, я рассказала вам все, что должна была, — подытожила книга.
Мы промолчали, продолжая переваривать услышанное. Да и нечего сказать, когда ты становишься невольным свидетелем одной из самых засекреченных тайн королевства. Тайн, которую оберегали несколько веков. А ты теперь еще и не только свидетель, но и случайный участник этих событий.
Хотелось только одного: дернуть плечами и расхохотаться, не сдерживая рвущуюся наружу истерику.
— Вопросы? — книга, кажется, не собиралась прерывать сеанс, как сделала это вчера.
Арвемли наконец-то посмотрел на меня. Точнее, покосился с опаской, пытаясь оценить состояние и момент, когда потребуется помощь. Я молчала. Лишь думала о том, что отчасти узнать о подступившей и маячившей на горизонте истерике ему помогла руна. Та дурацкая руна, которая свела нас и, видимо, не собиралась разводить. Может, обратиться к властям? Потрясти перед ними ладонью со светящимся символом?
Спокойно, Риль…
Но как бы я не пыталась успокоить саму себя, мне нужно было время. Чтобы переварить услышанное и между делом разобраться в том, что происходит в академии. А в ней, видимо, что-то все-таки происходит.
Или не только в ней?
— Их очень много, — эльф ответил за двоих, обратившись к фолианту. — Тебе все сразу?
Я услышала что-то похожее на смех.
— Юморишь, значит, еще в рассудке.
— А ты мастер диагнозов.
— Какой создатель — такое и творение, слышал об этом?
Я медленно, словно от каждого движения зависело, сорвусь я сейчас или нет, перевела взгляд с пола на переплет, на котором продолжал мерцать ставший ненавистным узор. Пальцы сразу потянулись к татуировке, желая если не стереть, то хотя бы прикрыть ее.
— Кто тебя создал? — в горле пересохло, и голос сорвался на хрип.
— Один из ученых. Он входил в состав группы, которая занималась разработкой руны.
В честности книги даже не возникло сомнений. Нетрудно было догадаться, что одно из величайших достижений государства не смогут просто так стереть. Можно было играть только с памятью подопытных, но не с ценными данными, которыми при случае удастся снова воспользоваться. Что ж, неудивительно, что все наработки и записи были сохранены. Возможно, что наша книга явно была не единственным источником столь ценной информации, иначе...
Меня неожиданно осенило.
— Это не программа по обмену, Арвемли.
Эльф тихо фыркнул.
— Догадался, Ирииль.