Но я неожиданно поняла, что он не собирался исчезать.
Пока что.
Мне просто давали выбор. Дойти до того, что кажется мне незнакомым, чужим и одновременно с этим таким манящим, теплым? Или остаться в знакомой, привычной темноте, пропитанной холодом и лишенной всякого света? Инстинктивно обернулась, чтобы посмотреть, какой путь я уже проделала. И убедиться, что там, за спиной, меня не ждет ничего и в то же время все сразу. А впереди — взгляд снова вернулся к огоньку — неизвестность, но такая согревающая и пробуждающая надежду.
Так сложен ли выбор, каким он кажется?
Нет.
Я думала недолго.
Два шага преодолевали меня от того, чему я не могла дать названия. Того, что никогда еще не видела, а потому совершенно ничего об этом не знала. Того, чему, возможно, не стоило бы доверять.
Но я была готова и поверить, и довериться.
Два шага, и палец дотронулся кончика алого пламени, что тут же отозвалось на прикосновение и замерцало всеми огненными красками, окутывая меня с ног до головы. Язычок огонька прошелся по ладони, оставляя на ней витиеватый отпечаток, вмиг наполнившийся красноватым свечением. Я сжала ладонь в кулак, принимая подарок, и услышала в голове тихий шепот:
«Береги меня».
Тьма отступила, стоило мне кивнуть в знак обещания. Все пространство заполнилось огнем, который согревал и совершенно не причинял боли. Он нарастал, нарастал и нарастал, пока не перекрыл собой все вокруг, а затем все вспыхнуло…
И я открыла глаза, обнаружив себя на своей кровати, укутанную в одеяло. Со сжатой в кулак ладонью, из-под которой пробивалось алое мерцание. В груди — знакомое тепло, которого не доставало, а на губах — скромная улыбка.
Глава 25
До приема оставалось всего ничего. Время бежало, мы тревожились, но так до сих пор не придумали четкого плана взамен тому, что был изначально. Я пыталась предложить попробовать еще раз пойти к ректору, так как связь вернулась. Но Арвемли в этот раз не дал свое добро и подозрительно сильно сжал до этого раскрытую ладонь, на которой отпечаталась руна, в кулак. Как будто боялся, что у него ее отберут.
— Мы не будем больше так рисковать, — отрезал он, когда мы вновь собрались в моей комнате.
Всей нашей неожиданно сплотившейся и дружной компанией из адептов двух академий — Торлан и Эриндор.
— Но мы все равно рискуем, — попыталась возразить я.
На что Арвемли вдруг задал вопрос, глядя мне прямо в глаза:
— Скажи честно, Риль, ты правда хочешь пойти к ректору, все рассказать и ему довериться?
В памяти тут же всплыл сон, что на удивление точно отпечатался в сознании. И я, неосознанно вторя движениям темного эльфа, тоже сжала ладонь в кулак. Руна просила беречь ее. И мой честный ответ тоже оказался отрицательным.
— Нет, — опустила голову я, — не хочу.
Ко мне потянулась Арила, чтобы обнять, и я потянулась ей навстречу. Когда ее крохотные ладони оказались на моих плечах, а затем очень крепко их сжали, я ощутила поддержку, в которой нуждалась. И была ей за это очень благодарно.
— Мы в тупике, — печально изрекла я, укутываясь в объятия подруги.
— Не совсем, — подал голос Кройс.
Я встретилась с ним взглядом и получила ободряющую улыбку. Теплую и совсем не такую, какую раньше я могла представить у темного эльфа.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Я связался с Мулангом из Эриндора. Он отвечает за Силену. Они довольно быстро нашли общий язык, у вас очень бойкая подруга.
Мы с Арилой рассмеялись и закивали, полностью подтверждая его замечание. А вот Рет чуть помрачнел. Я похлопала по свободному месту рядом с собой на кровати, когда поймала его взгляд, и он, выдохнув, присел рядом. Теперь мы играли в паровозик из объятий и дарили друг другу поддержку.
— Ты рассказал ему про руну? — в голосе Арвемли слышались угрожающие и недовольные нотки.
Да и сам он выглядел каким-то взъерошенным. Я бы даже сказала, вспружиненным, будто готовился или нападать, или защищаться. Взгляд упал чуть ниже, на темные круги под глазами. И внутри меня что-то неприятно шевельнулось, а ладонь чуть нагрелась. Я переживала за эльфа?