Мне предрекали светлое, как и моя сила, будущее, а в моих планах, тогда еще неуклюжих и детских, была мечта стать, как папа, капитаном, командующим целым отрядом благородных магов или как мама с сестрой целителями, спасавшими жизни.
Это была моя судьба — встать рядом с семьей в войне против тьмы. Но жизнь распорядилась иначе, и с тех самых пор я не верю судьбе.
Тот день начинался, как и все предыдущие, ранний подъем, завтрак, тренировки, обед, обход поместья и наконец, ужин. Мне было уже пятнадцать, денег на слуг совсем не водилось, поэтому пришлось взять все обязанности по дому на себя. Мне не доставляло это хлопот, но чувство того что я могу хоть так принести пользу было ни с чем несравнимо и крайне приятно. Каждый вечер я садилась за стол, который последние годы почти всегда был пуст, и ждала вестника от мамы или сестры, что писали мне каждый день, ни разу не пропустив. Иногда, в основном на праздники, они с папой перемещались лично, и это были самые счастливые мгновения, особенно когда наше воссоединение длилось больше пары дней. Тогда наш дом вновь становился таким, каким я его помнила, оживая, будто нет никакой войны.
Но весточка не пришла в это вечер, как и в следующий, как и всю неделю потом.
Я переживала, но верила, что длительному молчанию есть объяснение, всё-таки они не на отдыхе, а в самом центе боевых действий. Возможно, нет времени или лишних сил на почту.
Но всему положило конец письмо, что, неожиданно пришло от отца. Этим теплым и солнечным днем, оно настигло меня на тренировке, что я проводила у пруда с местным учителем, вызвав во мне смешанные чувства. От радости до затаенного страха, ведь отец мне никогда раньше не писал. Дрожащими руками развернула бумажного голубя из желтой потрепанной бумаги.
«Дорогая дочь. Надеюсь, письмо застригло тебя в добром здравии. С гордостью и радостью хочу тебе сообщить, что твое время занять свое место в рядах славного четвертого батальона королевства Раш пришло…»
Прочитанное вызвало волну восторга. «Наконец-то», — подумалось мне. Магия ярким белым пламенем вспыхнула во мне, готовая идти в бой.
Я с остервенением принялась читать дальше. Но с каждой строчкой улыбка увядала на лице, а сила начала странно трепыхаться в груди.
«Знаю, что ты готова принять свою судьбу с гордо поднятой головой, Азалия. Служить своему королю тебе в радость, как и всему роду Никсес. Но, к сожалению, я омрачу столь счастливый для тебя день.
После того как мы наконец начали одерживать верх, король Альберт Второй, приказал перейти в наступление. Операция стала для нас прорывом. Но без жертв не обходится ни одна победа. Неделю назад мы попали в засаду, где потеряли твою матушку. Она пала смертью настоящего война. Алана же была сильно ранена и скончалась пару дней назад в госпитале.
Это большая трагедия для всех нас, большая потеря для королевства, но пусть твое сердце не омрачается печалью. Для нашей семьи всегда было почетно умереть во благо королю и нашему славному государству Раш.
Будь готова к утру завтрашнего дня, тебя заберут и мы, наконец, увидимся.
Граф Николас Никсес»
Сложно описать все чувства, что слова отца вызвали во мне. Я никогда не ощущала себя настолько подавленной. Боль утраты, горечь, тоска — всё это имело место быть, но в центре всего рождалась ненависть. Ненависть к себе, ко всем вокруг, кто смеет дальше спокойно жить даже не зная о том, что где-то там за них умирают мои близкие, к темным, от чьих рук погибла мама и сестра, но больше всего к королю. К нашему славному Альберту Тронгорскому. Потому что ни один человек в мире не достоин, чтобы за него умирали.
Ведь ему предлагали мир…
Моя семья стала всего лишь «большой потерей для королевства».
Я плакала, в этот ясный теплый день, сидела на прекрасной зеленой лужайке и плакала навзрыд по маме, по сестре и от жалости к себе. После этого я престала любить солнечные дни. «Почему они выбрали корону, а не меня?» — думалось мне. От злости я сорвала кулон, что всегда был со мной, и выбросила в озеро. Именно тогда я первый раз почувствовала, как внутри закипает что-то темное, оно плескалось рядом с моей светлой искрой, но не спокойно и размеренно, а взволнованно, тревожно. Я тогда не знала что именно это, но что бы то ни было, оно приносило успокоение.