— Я всегда знал, что пригрел змею у себя на груди. Нужно было расправиться с тобой сразу как я почувствовал дурную кровь, — каждое предложение сопровождалось новым ударом.
Он был сильно пьян. Снова.
Слез не было, я слабо пыталась выяснить, в чем же я виновата. Не получалось до конца поверить в происходящее, да, отец прохладно относился ко мне, но никогда не отпускался до рукоприкладства. Попытка встать не увенчалась успехом, меня вновь опрокинули на пол.
— Темная мразь, — новая волна оскорблений. Отец схватил меня за волосы и потащил по полу, я закричала от боли.
— Заткнись шавка, иначе убью. Клянусь, убью тебя на месте, — зашипел он, продолжая волочить меня по полу в сторону моего комода.
Схватив ножницы со стола, он рывком заставил меня подняться, и начал остервенело резать мои волосы, что большими клочьями начали сыпаться мне под ноги.
— Без них ты больше не будешь так похожа на Рокель, — он сжал мое лицо в ладонях, заставляя смотреть на себя в зеркало.
— Видишь? Это ты убила их. Ты убила свою семью и пыталась убить меня.
Тут я увидела его глаза в отражении зеркала. В них не было ничего, кроме безумия. Словно смотришь на животное, больное бешенством. В голове мелькнула мысль, что он окончательно сошел с ума от горя. А еще я ясно поняла, что он не остановится. Убьет меня без промедлений, если пожелает. Сейчас удерживая ножницы у моей шеи, ему необходимо лишь одно движение.
— Покажи мне свою преданность, дочка, умри во благо своей семьи и короля. Ведь ты монстр, Азалия. — шепот прямо у шеи.
— Ты монстр! — теперь уже крик, вместе с которым он с силой надавливает лезвием на кожу. Я чувствую, как из раны сочится кровь, но резать глубже я не даю, схватившись за остриё, пытаясь его отодвинуть.
Нет! Так просто я не сдамся! Разве я виновата в том, что родилась такой? Разве не заслуживаю жизни только из-за того что моя магия стала тёмной?
« М-м-м, ведьма рода Маррой, как давно я не чувствовала вашей крови», — мягкий голос в голове, который сначала я приняла за свой собственный. Он на секунду отвлек меня от сражения, за что я поплатилась новым порезом, уже на щеке.
— «Прими свою силу, дитя. Иначе умрешь от рук собственного отца, — ее звонкий смех звучал инородно, словно кто-то качается на скрипящем стуле. — Я вижу предначертанное, ты можешь остановить войну и наказать всех, кто причастен к смерти твоих родных. Для этого просто откройся мне, девочка».
— Кто это? — крикнула в лицо отцу, не понимая, откуда этот голос в моей голове. Возможно, я тоже схожу с ума?
— Это ты! Ведьма! Это всё ты, — вновь и вновь повторял как мантру Николас.
«Скажи: «принимаю», — снова голос.
Отец усилил напор, видимо ему надоело играть в эти игры. Он с силой толкнул меня в сторону комода, отчего я ударилась об угол и, не удержавшись на ногах, повалилась на пол. Оттуда я снизу вверх наблюдала за папой, что кинулся на меня с глазами полными безумной ненависти. Похоже, это конец.
«Скажи: «принимаю»!» — уже кричит в моей голове.
— Принимаю, — шепчу, давясь собственной кровью.
И меня окатило волной темной магии. Она накрыла, и так едва тлеющий огонек моей светлой силы, замуровывая его под собой. Затем перешла на всё остальное, растекаясь по телу приятной негой, закрывая глаза темной пеленой. Серебро на запястьях сильно нагрелось, осыпаясь пеплом на пол. Я не видела со стороны, но почувствовала, что полностью перешла в ведьмовскую трансформацию. Инициация темных всегда проходила от сильных чувств.
Теперь я узнала настоящую силу, сравнимую с широкой горной рекой, а не мелким ручейком, что был еще до того как на меня нацепили браслеты.
Все это заняло долю секунды.
— Вот ты и показала свое истинное лицо, — торжествующе проговорил отец. В нем не было и толики страха.
Зря. Ведь это была не я, точнее не совсем та я, что он знал.
В нём не было страха и когда тьма начала терзать его тело. Только в уже потухших безжизненных глазах, когда-то родного лица я заметила отблески ужаса, что охватил мужчину в мгновение смерти.
Я сглотнула вязкую слюну. Было больно смотреть на то, что я натворила собственными руками, но я заставляла себя не отводить взгляд, чтобы запомнить это мгновение в мельчайших подробностях навсегда.