Я ничего не упустила? Моей! Головой! Проломили дверь!
Глава 2
Мы уже были на достаточно большом расстоянии от поместья барона и сейчас направлялись к парочке кобылок, что стояли у края опушки. Ближе к центру виднелась телега, запряжённая старой лошадкой.
О, леди Никс, эта чудная карета видно для Вас.
— Дунхан? Молодого господина надо домой отнести. Его бы врачу показать, вдруг что-то серьёзное, — замялся рыжеволосый мужчина, осторожно держа мальчишку на руках. Всё-таки странные у них отношения, переживают, будто сын их родной, хотя сам малец вёл себя с ними прохладно.
— Иди, Грил, — махнул ему рукой «добряк», которого, как оказалось, звали Дунхан. — Мы и без вас справимся. Кровь только с рук вытри, не пугай лошадей. И передай Марте, чтоб не волновалась: дело сделаем, да вернемся к утру. — И, не дождавшись ответа, отвязал одну молодую кобылу, намотал поводья на руку и присоединился к остальным.
Грил же взял вторую животину, положил на неё мальчишку и ускакал в сторону севера.
Меня понесли к телеге. Хорошо тут. Погода хорошая, на руках кататься приятно. Люди шли изредка переговариваясь о чём-то своём: жёнах, домашних делах, скоте.
— Смотрите, братья, какой месяц красный. День-то, благословлённый самой богиней Мене. Совсем обо всём позабыли с этой историей. — Все подняли головы к небу, полюбоваться тёмным полотном, усеянным тысячей звёзд.
Мою статую поставили на траву. Дунхан неожиданно упал на колени и начал шептать молитву, к нему сразу же подсоединились все остальные. Они стояли, смотря в небо, и в их глазах горело пламя надежды.
Я лишь иронично усмехнулась. Не хотелось насмехаться над чужой верой, но только так получалось погасить непонятно откуда взявшуюся тоску.
Новолуние. Согласно преданиям, единственный день, когда лунная богиня спускается в мир людей и проводит тут всю ночь, принимая облик животных, птиц, откликаясь на отчаянные зовы людей, чтобы, когда придёт ее время возвращаться обратно, забрать достойных с собой на звёздное небо.
Глупость несусветная, как по мне. Делать ей больше нечего, как сирых и убогих по миру собирать.
Я никогда не верила в эти сказки, если только в самом детстве, до всего...этого. Высшие существа, что приносят миру только добро... знаю, проходили. Но чужую веру на престоле не ущемляла, а наоборот даже поощряла, воздвигла пару храмов, и школы при них, пусть люди радуются и молятся. Верующие и послушные они мне нравятся больше, чем отрубающие мне голову. Светлые грешники!
Ну вот. Вновь костерю своих несостоявшихся убийц. А я думала уже позабыла что-такое злость.
— "Твоя душа полна тьмы, дитя", — ворвался голос в мою голову, я не смогла найти источник, он словно шёл откуда-то изнутри, рождаясь во мне.
Эн, нет, тут и так места маловато. Пришлось оглядеться, насколько это было возможно, чтобы убедиться что моя миленькая головка не сошла с ума ещё больше чем есть.
Но нет, слушательницей голоса была я одна.
Мужчины, что недавно были полны энергии, сейчас лежали в беспамятстве на траве. Можно было бы подумать, что они все внезапно решили немного отдохнуть, если бы не находились в таких неестественных позах, словно сломанные куклы. Хм, интересненько.
— "Но я вижу в ней просвет."
"Сомнительное заявление." — тут же не согласилась я. Моя душа черна, как самая беззвездная ночь. Можно было бы даже обидеться на такое явное оскорбление меня любимой, но апатия - первый признак моего скорого сна, не дала мне этого сделать.
Опять? Слишком рано, от этого стало немного страшно.
— "Заточение пошло тебе на пользу, хотя по твоему виду не скажешь." — «С чего она…» — мысль не успела сформироваться, потому что наконец я увидела говорившую.
Чёрная волчица медленно шла прямо ко мне из лесной чащи, ее глаза были цвета самого прекрасного аметиста, а шерсть блестела, словно в ней собрались все звезды, что когда-то были на небе. Я умела ценить красоту, особенно такую...темную. Она не произносила слова в том смысле, в котором мы привыкли это понимать, но её голос звучал в голове, и это невозможно было игнорировать.