Красный плащ, прикрепленный к левому плечу, спускался чуть ниже колен, и совсем не скрывал его черный китель, украшенный толстыми серебряными нитями. Это точно не была форма военного, даже для капитана выглядело всё очень дорого, но как же она ему шла! Я никогда не придавала особого значения мужской одежде, предпочитая концентрироваться на других вещах, но, видимо, стоило пересмотреть свои взгляды.
Всю эту красоту портило его недовольное лицо, на котором застыла маска всеобъемлющей скуки; но почему-то я знала, что это лишь то, что он хочет показать. И нутром чувствовала, как накалился сам воздух вокруг него, свидетельствуя о том, что сейчас он был в ярости. А еще на шее ярким росчерком виднелась еще не успевшая зажить царапина от моих когтей.
Сердце сковал страх, а изо рта не вырвался испуганный вскрик только потому, что здесь в принципе не было никаких звуков. Всё это происходило считанные мгновения, и в следующее я уже вышла в своей комнате.
«Поговорим ночью», — бросил мне Йен перед тем, как исчезнуть.
Съедаемая мрачными мыслями, нервно мерила комнату шагами. Мой собственный мозг терзал меня изнутри, не давая свободно вздохнуть, вновь и вновь подкидывая варианты произошедшего, один хуже другого, поэтому каждый новый вдох получался жестче предыдущего.
Во мне боролось две, хотя нет, три личности. Видимо они делятся почкованием внутри с целью совсем свихнуть мой котелок, что сейчас отчаянно бурлил, переваривая всю полученную информацию.
С одной стороны - с самой заманчивой как по мне, хотелось просто лечь спать, забыв о всех обязательствах, проблемах, мрачных опустошителях, от которых трясутся поджилки, просто лечь и заснуть, оставив всё расхлёбывать будущей мне. Или же, хоть и опоздав, но добросовестно пойти на пару. Пусть причастные сами разбираются со всем этим безобразием, что они тут развели, ведь ко мне нынешней, похищение не имеет никакого отношение.
На этой мысли я замерла, обдумывая вероятность, что, пожелай я, меня это может обойти стороной. Замерла, а затем мешком повалилась на кровать, поднимая вверх раскиданную на ней одежду, как-то через-чур весело рассмеявшись, от безрассудности этого шага.
Я не просто так опасалась ехать в Эрсон. Невозможно начать новую жизнь с места, которому ты отдала всю себя. Слишком много воспоминаний, слишком много чувств, слишком много боли приносит мне каждый знакомый, не одну сотню лет, закуток, а постоянные встречи с Йеном вообще рвут душу на части.
«Можно бесконечно себя обманывать, но друг прав, здесь я играю не свою партию, где угодно, но не тут.» - тихо прошептал внутренний голос. – «Ты сама виновата, Рокси, проявила слабость, никто тебя сюда силком не волок»
Как нельзя вспомнился Роб, это заставило меня усмехнуться.
«Тут конечно спорно.»
Я никогда не была склонна разводить демагогию на пустом месте, где уже всё ясно.
«Полежали и хватит!» - дала себе пинка, резко поднимаясь на ноги. – «Чем быстрее это всё закончится, тем быстрее я смогу вернуться к осуществлению своих целей. Что у нас там по списку? Диплом академии, работа, дом на краю провинции, муж, дети? Звучит вполне себе… Традиционненько.»
Еще один тяжелый вздох и я направилась в сторону лестницы, с целью спуститься на этаж пониже, где за большой мраморной колонной, украшенной по кругу фиолетовыми васильками, без особого труда открылся один из тайных проходов, что вел меня в цепь запутанных лабиринтов оплетающих весь Эйнцоллерн.
Нужно было обследовать переходы, которыми возможно воспользовалась наша воровка. К сожалению, магии нет, и с этим нужно, что-то уже решать. Скорее всего придется вновь прибегнуть к тьме, разумеется, после того как служители закона во главе с мистером «я могу тебя сожрать, не напрягаясь» покинут мои совсем не гостеприимные стены.
Решив оставить самокопание на годы глубокой старости, начала обследовать коридоры. Сейчас я планировала со всей внимательностью рассмотреть магический фон. Стимул закончить это всё поскорее гнал меня вперед.
Атмосферка тут была та еще, темнота хоть глаз выколи, больше половины искр, что должны освещать здесь путь ежедневно - не горели, с каждым новым поворотом это раздражало всё больше. Зато клочья паутины не свисали здесь разве что только с меня, хотя это было ненадолго, с каждым метром уворачиваться от неё становилось всё сложнее.