Когда Гэри представил, какое огромное количество миров случайно исчезло из Галактики вместе с этим пятнышком, ему показалось, что металлическая поверхность Трентора разверзается у него под ногами и он проваливается в бездну, не в силах что-либо сделать.
При таких масштабах имеет ли хоть какое-нибудь значение все человечество? Множество миллиардов живых душ, спрессованных в одно микроскопическое пятнышко.
И все же люди сумели в одно мгновение распространиться по всему этому невообразимо огромному диску, по всей Галактике.
Человечество разлетелось вдоль ветвей спирали, просачиваясь по пространственно-временным тоннелям, и всего за несколько тысяч лет удобно устроилось вокруг центра Галактики. За такое ничтожное время сами ветви галактической спирали сдвинулись со своего места настолько незначительно, что перемещение было едва заметно — величественный танец Галактики подчиняется куда более медленным ритмам, и на каждое па уходит примерно полмиллиарда лет. Люди мечтали о далеких горизонтах, стремились вдаль и посылали целые рои своих кораблей сквозь сеть пространственно-временных тоннелей. По ту сторону тоннелей корабли выпрыгивали в пространство рядом с солнцами невиданной красоты — ослепительно-красными, зловеще-синими, мрачно-бордовыми.
Пятнышко на монете соответствовало такому огромному пространству, которое обычный человеческий мозг, с ограниченными возможностями приматов, просто не мог себе вообразить, кроме как в виде математической абстракции. Но тот же мозг вел людей вперед, все дальше и дальше, и вот — они покорили всю Галактику, овладели бесконечными мириадами звездных систем… и при этом до сих пор не могут по-настоящему разобраться в самих себе.
Выходит, один отдельно взятый человек не смог бы понять даже точки на галактическом диске. Однако если рассматривать все человечество, вместе взятое, то тот же самый мозг получает как бы приращение мощности и оказывается способен постичь окружающую непосредственно его часть Галактики.
И чего же он хочет? Постичь все человечество, его глубинные побуждения, таинственные порывы и взаимосвязи, его прошлое, настоящее и будущее? Он хочет понять тот загадочный, непостоянный род людской, который ухитрился прибрать к рукам всю Галактику и сделать ее своей игрушкой?
Может быть, один-единственный человек и в самом деле способен охватить своим сознанием весь этот звездный диск, встав на ступеньку выше, — и способен понять групповые эффекты, скрытые в причудливых уравнениях.
Построение закономерностей развития Трентора по сравнению с этим — просто детская игра. Для того чтобы так же разобрать Империю, потребуется охватить сознанием гораздо более обширные объемы информации.
Математика способна управлять Галактикой. Невидимые, неощутимые символы могут править.
А значит, и один-единственный человек, мужчина или женщина, тоже могут что-то значить.
Возможно. Гэри покачал головой. Головой одного-единственного человека.
«Похоже, мы пытаемся прыгнуть выше головы, разве нет? Размечтались о божественном…» — подумал Гэри.
Хватит. Пора заняться делом.
Только вот работать он не мог. Он должен был ждать. К счастью, имперские гвардейцы-охранники прибыли довольно скоро и повели Селдона по улицам Университета. Но теперь Гэри уже не смущался при виде праздношатающихся ротозеев, которые собирались в толпы у него на пути. Похоже, он начал привыкать.
— Людно сегодня, — сказал Гэри капитану гвардейцев.
— Как и следовало ожидать, сэр.
Надеюсь, вам оплачивают эскорт как сверхурочную работу.
— Да, сэр. Мы называем это «о-дэ».
— Плата за риск? «О-дэ» — значит, «опасное дежурство», да? Капитан, похоже, разволновался.
— Да, сэр…
— А если кто-нибудь станет в нас стрелять, какие приказания вы отдадите?
— Ну, если им удастся прорвать внешний периметр, то нам придется загородить вас собой. Сэр.
— И вы это сделаете? Примете на себя импульс гаусса или заряд плазмы?
Гвардеец искренне удивился вопросу.
— Конечно, сэр!
— Правда?
— Это наша работа, сэр.
Гэри был покорен безыскусной верностью гвардейца. Верностью не лично ему, Гэри Селдону, а самой идее Империи. По-рядку. Цивилизации.
Немного подумав, Гэри понял, что он и сам предан этой идее. Он должен служить Империи или хотя бы замедлить ее упадок.
Но сделать это возможно, лишь постигнув глубинную структуру всей Империи.
Вот поэтому Гэри и не нравится перспектива сделаться премьер-министром. Эта работа будет забирать у него слишком много времени, которое он мог бы посвятить своему настоящему предназначению.
Под ритмичный стук тяжелых армейских ботинок об уличное покрытие Гэри оставил неприятные мысли и стал размышлять над кое-какими уравнениями. Селдон настолько погрузился в вычисления, что капитану гвардейцев пришлось даже окликнуть его, когда они приблизились к Императорскому Дворцу. При входе на территорию Дворца они прошли обычную процедуру досмотра — гвардейцы рассыпались по окружающему участку, в воздух поднялись летающие детекторы и принялись обшаривать периметр. С виду детекторы походили на крупных золотистых пчел, которые со злобным жужжанием деловито сновали в воздухе. Гэри шел вдоль стены по дорожке, ведущей к Императорским Садам, как вдруг от стены отделился округлый золотисто-коричневый объект размером с ноготь. Непонятный кусочек стены прыгнул на Гэри и прилип к его шее. Гэри нащупал его рукой, отлепил и рассмотрел.
Это была безделушка со стимулятором, специальная нашлепка, от которой человек впадает в эйфорию, поскольку хитрая штучка впрыскивает ему в кровь порцию эндорфинов. А еще такая безделушка вырабатывает предрасположенность к когеррентным сигналам коридорного оповещения.
Гэри отбросил нашлепку. Гвардеец-охранник подобрал ее… И тут вокруг него все забегали, что-то взволнованно закричали. Гвардеец попытался выбросить безделушку…
Но внезапно его руку пронзило оранжевое острие, раздалось шипение обожженной плоти, острие вспыхнуло пламенем и мгновенно исчезло. Гвардеец вскрикнул, другой гвардеец схватил его и толкнул на землю. Пятеро охранников плотной стеной окружили Гэри со всех сторон, и больше он ничего не увидел.
Раненый гвардеец жутко кричал от боли, потом крик резко оборвался. Капитан скомандовал: «Вперед!», и Гэри пришлось идти, со всех сторон его окружали тела гвардейцев. Они добрались до Императорских Садов и пошли вниз по дорожке.
На то, чтобы разобраться с инцидентом, потребовалось некоторое время. Отследить, откуда появилась опасная безделушка, естественно, не удалось. Невозможно было даже с точностью установить, предназначалась ли она вообще именно Гэри или кому-то другому.
— Эта ловушка могла быть частью какого-нибудь дворцового заговора, — сказал капитан. — Может, она дожидалась кого-то другого, с такими же характеристиками запаха, как у вас. — Вы хотите сказать, что я тут вообще ни при чем?
— Вполне возможно. Этой таблетке понадобилось несколько лишних секунд на то, чтобы решить: нужны вы ей или нет?
— И оказалось, что нужен.
— Запах пота, аромат кожи — они специфичны, но далеко не уникальны, сэр.
— После этого приключения я, наверное, стану обливаться одеколоном.
Капитан улыбнулся.
— Хитроумную таблетку так просто не обманешь.
Подошли другие специалисты по охране, и Гэри снова представился случай обсудить степень опасности и прочие подробности происшествия. Гэри настоял на том, чтобы вернуться и осмотреть гвардейца, который подвергся действию предательской таблетки. На прежнем месте его не оказалось — пострадавшего забрала бригада «Скорой помощи». По прогнозам специалистов, парень скорее всего останется без руки. Врачи сожалеют, но Гэри не разрешат прямо сейчас увидеться с пострадавшим. Он ведь понимает, что это вопрос безопасности…
Гэри пришел пораньше, чтобы насладиться прогулкой, и хотя сам он понимал, что не прав, но упущенная возможность погулять по живому саду огорчила его гораздо сильнее, чем попытка покушения.
Сейчас он постоял, успокоился и отбросил неприятный инцидент в сторону. Он живо представлял себе операцию замещения — холодная, ледянисто-голубая сияющая рамка ограничивает полыхающий злостью багровый узел и вышвыривает его за пределы видимости. Позже… С этим можно будет разобраться попозже.