Форману доставляло настоящее удовольствие бывать на этих мексиканских рынках. Ему нравилось бродить по ним, нравилось покупать у добродушно настроенных торговцев, нравилась та импровизированная смесь скудного испанского, плохого английского и выразительного языка жестов при совершении покупок. А теперь он задержался, чтобы рассмотреть хлопчатобумажную толукскую[81] рубашку, украшенную красно-синим шитьем.
— Что вы желаете приобрести, покупатель? — пропел лавочник на своем мелодичном испанском. — Что я могу вам предложить?
— Ничего, — ответил Форман.
— Ага. Чем могу вам помочь? Вам понравилась эта рубашка, — уступлю вам в цене. Дешево отдам. За сколько хотите?
Форман разогнул указательный палец.
Торговец улыбнулся и пожал плечами:
— Тогда, наверное, завтра.
— Тогда, наверное, завтра, — повторил Форман и пошел дальше, почти не ощущая физически, как его толкают и теснят мексиканцы, пробирающиеся по запруженному рынку. На протяжении первых нескольких недель пребывания в Мексике Формана раздражал этот постоянный телесный контакт: люди подходили слишком близко, они вечно толкались локтями, ежесекундно пихались, прижимались и отталкивали друг друга. Со временем, однако, Форман привык к такой манере передвигаться, осознав, что постоянное физическое давление, все эти толчки и тычки, все эти оттирания локтями и плечами на самом деле осторожны и мягки, что они лишены враждебности, скажем, Нью-Йоркской Таймс-Сквер[82]. Здесь касание плоти служило больше бессловесным сигналом присутствия иного существа, безмолвной, невысказанной констатацией потребности другого человека продолжать двигаться в нужном направлении.
Форман миновал гадалку и неторопливо двинулся вдоль длинного ряда лотков, на которых были выставлены гончарные изделия из других районов страны. Впереди шла пара молодых американцев. Худой юноша с нескладной, вихляющей походкой и длинными волосами, которые развевались при каждом его неуклюжем шаге; симпатичная девушка, хорошо сложенная, босая.
Форман догнал их.
— Buenas tardes, Чарльз, — поздоровался он.
Высокий парень обернулся, глаза его были насторожены. Формана он узнал не сразу.
— Здравствуйте, — наконец удалось ему произнести таким тоном, как будто его застали за каким-то запрещенным действием. — Я не ожидал встретить вас здесь.
— Как и в любом другом месте, — подхватил Форман, улыбаясь девушке. Та неловко и смущенно толкнула своего спутника в бок, а в линии губ у нее читалось неодобрение, и все это вместе несколько испортило то впечатление миловидности, которое создалось у Формана. Его всегда озадачивала та вызывающая, почти воинственная сексуальность, которой обладали молодые девушки, — как будто они ждали неодобрения, порицания толпы и тем хотели и могли подтвердить правильность, превосходство своих собственных поступков. Это было, по мнению Формана, довольно утомительной тратой энергии.
— Так случилось, что мне нравятся местные рынки, — добавил он.
— Нравится процесс торга, я полагаю, — сказала девушка.
— Почему бы вам не назвать это жеребьевкой перед матчем? — ответил Форман, протянул руку и представился.
Она посмотрела на его руку и, в конце концов, быстро взяла ее.
— Меня зовут Беки.
— А вы просто смотрите или покупаете? — спросил их Форман.
Ответил Чарльз:
— Я хочу себе серапе.
— В конце этой улицы расположились индейцы. На мой вкус, у них неплохие серапе.
— Нам нужно не любое серапе, — ответила Беки. — К северу отсюда есть одна деревушка. Сан-Хуан-дель-Мар. Они делают классные вещи. Натуральная расцветка и ничего похожего на эти поддельные узоры.
Форман смиренно заметил:
— Я не специалист по серапе, но, может быть, вы сначала посмотрите у тех индейцев..?
— Конечно, — сказал Чарльз.
Беки пожала плечами и первой направилась вперед; глаза ее были опущены вниз.
У двух прилавков со сложенными серапе расположились на корточках четыре индейца, они о чем-то тихо переговаривались друг с другом.
— Buenas tardes, — начал Форман. Индейцы разом замолчали, с профессиональным интересом изучая трех американцев. Они встали.
— Мои друзья, — продолжал Форман по-испански, медленно подбирая слова, — ищут совершенно особенное серапе.
81
Толука — город в южной части Центральной Мексики, столица штата Мексика; также название вулкана в Центральной Мексике.
82
Таймс-Сквер (Times Square) — район в Манхэттэне, Нью-Йорк, простирающийся от 43-й до 47-й Стрит, там, где пересекаются Бродвей и Седьмая Авеню; район театров, ресторанов и т. п.