— На помощь! — прокричал он напоследок в темноту ночи и счастливо отошел ко сну.
Глава 9
Чарльз равномерно и непрерывно покачивался под непонятное, но неприятное жужжание. Постепенно он начал просыпаться, но покачивание не прекращалось. Его глаза неохотно открывались, и он огляделся вокруг. Он находился в многоместном фургоне, направляющемся через горы на юг, к Оахаке.
За баранкой сидел могучий мужчина с розовыми щеками и рыжими волосами, по бокам тронутыми сединой. Огромные, мясистые руки сжимали руль как игрушку, а весь фургон казался всего лишь послушным придатком этого здоровенного великана и силача.
— А ты здорово спал, — сказал гигант.
Чарльз потер глаза.
— Наверное, я не самый лучший из попутчиков, раз дрыхну вот так все время.
Здоровяк густо и раскатисто захохотал.
— Я большой приверженец сна. Один малый, когда я попал в армию, мне посоветовал так: «Милю бежишь, — милю отдыхай». Точно как про меня сказано. — Его розовое лицо стало серьезным. — Тебе что-то снилось.
— М-м?
— Какой-то нехороший сон. — Мужчина за рулем в первый раз посмотрел на Чарльза. У него были грубые и резкие, словно высеченные тяжелой рукой, черты лица, короткий и сильный нос, полные и всегда готовые раздвинуться в улыбке губы, а взгляд глаз под светлыми бровями — прямым и ясным. — Ты что-то бормотал, какие-то звуки, словно ты чем-то огорчен.
— Я не помню, что мне снилось, — ответил Чарльз, надеясь закончить этот разговор.
Гигант усмехнулся и стал смотреть на дорогу впереди.
— У меня раньше тоже так было. Но я стал приказывать своему мозгу, нацеливал его, и в конце концов научился запоминать. Каждое утро я лежал в постели, пока не вспомню. У меня были иногда первоклассные сны, такие стоит помнить. — Чарльз ничего не ответил, и несколько минут они ехали в молчании. — Мы так еще и не познакомились, — нарушил тишину великан. — Мне кажется, ты заснул прямо сразу, не прошло и минуты после того, как я тебя посадил.
— Я Чарльз Гэвин.
— А меня зовут Мейлман.
— Вы путешествуете в автомобиле по Мексике? — спросил его Чарльз.
Смех Мейлмана был похож на извержение вулкана.
— Попробуй еще раз, Чарльз. Две попытки каждому клиенту на руки. А клиент всегда прав.
— Вы торговец?
— Был когда-то. Может, меня и сейчас можно так назвать.
Чарльз увидел возможность увести разговор от себя и с готовностью воспользовался ею.
— А что вы в настоящее время продаете?
Снова раздался оглушающий хохот.
— Надежду. Вот мой товар, если можно так сказать.
Чарльз осторожно посмотрел на водителя:
— Вы нечто вроде миссионера?
— Вообще-то, я никогда еще не думал о себе так. Может быть, ты прав. Миссионер без Бога и без церкви. Надежда — моя молитва, а работа — литания. И эту Святую Троицу венчает вроде как моя гордость.
Сначала Мейлман показался Чарльзу неким продолжением своего фургона, шофером, не более того. Потом — незнакомцем, чужим, еще одним представителем того поколения, что несет другим только лишь разочарования и неудачи. Но теперь Чарльз уже не был в этом так уверен.
— Зачем ты едешь в Оахаку, Чарльз? Что ты там будешь делать?
Чарльз замкнулся.
— Смотреть по сторонам, что-то вроде этого.
— Хороший городишко, — сказал Мейлман. — В нем есть университет, люди там дружелюбные. В это время года там полно народа. У тебя там друзья?
Чарльз один раз кивнул и посмотрел в боковое окошко. Мейлман усмехнулся:
— Я живу за городом, местечко называется «Эль Ранчо». Любой покажет дорогу. Если нужно будет переночевать, ищи меня. Это на запад от города…
Никто из них не произнес ни слова до той самой минуты, когда Чарльз выбрался из фургона у отеля «Сеньориал» на городской zócalo. Он поблагодарил Мейлмана за то, что тот его подвез. Великан махнул на прощание своей мясистой ручищей и укатил прочь, не оглянувшись.
Когда Чарльз прибыл в Оахаку, до Рождества оставалось два дня. Рабочие устанавливали павильоны и столы для участников Выставки редиса, для азартных игр, аттракционов, тиров и продавцов buñuelos[118].
Под арками напротив площади разместилось маленькое кафе; сидящие за столиками иностранцы оживленно рассказывали друг другу свои приключения в Митле, или в Монте-Албан, или на базаре. Мексиканцы читали, потягивая экспрессо. Остальные просто разглядывали проходящих мимо.
Смуглый мальчишка с ослепительной улыбкой попытался заставить Чарльза приобрести слоника из оникса. Мимо прошла девица, торгующая вразнос жевательной резинкой «Чиклетс»; какая-то старуха сделала решительную попытку продать Чарльзу шаль из Митлы. Он отказался от всего.