Глава вторая
Утверждения о том, что преступник не имеет национальности, и о том, что национальный признак нельзя класть в основу обозначения криминальной "окраски", неверны. Или, по крайней мере, не совсем верны. Ни один пуэрториканец, ирландец или еврей не сможет стать полноправным членом "Коза ностры" - только чистокровный итальянец. А в "общество чести", или пресловутую мафию, ставшую родовым обозначением всех организованных преступных сообществ, но на самом деле представляющую собой вполне конкретную организацию, путь открыт не просто уроженцу Апеннинского полуострова, но именно сицилийцу. Точно так же вступить в каморру имеет шанс лишь неаполитанец... Другие известные преступные организации не требуют столь строгой привязки к определенному региону, но обязательно выдерживают национальный признак: якудза - только японцы, в триадах исключительно югоазиаты: китайцы, вьетнамцы, малайцы... Пуэрториканцев, ирландцев или евреев этот факт не обижает, потому что они создают собственные криминальные кланы и тоже не допускают в них чужаков. В подобном подходе скрыта глубокая мудрость, ибо кровнородственные связи куда прочнее временных общих интересов: предать отца, дядю, брата или просто соплеменника гораздо труднее, чем постороннего соучастника, даже если с ним уже не раз ходил "надело". И в России, где не так сильны родственные узы, преступные группировки складываются тоже не абы как: в их основе землячество, дружба с детства, общие увлечения - спорт, военная подготовка и т. п. Представители же интернационального разноплеменья бывшего СССР твердо придерживаются национально-кланового принципа, поэтому в Москве успешно действуют азербайджанская, армянская, узбекская, чеченская организации, отвечающие всем признакам мафии. Магомет Тепкоев возглавлял чеченскую группировку. Не занимая никаких официальных постов и не имея столичной прописки, он жил в огромной квартире на Кутузовском проспекте, где недавно произвел евроремонт, обошедшийся ему в пятьдесят тысяч долларов. Денег он не считал так же, как автомобилей, домов, квартир, дач, любовниц и других символов преуспевания настоящего горского мужчины. Ему подчинялись и Лема Терлоев, и Ильяс Бузуртанов, и Али Шерипов, и Арсен Татаев по прозвищу "Битый Нос", и все остальные руководители "отрядов", "команд" и "бригад", а через них рядовые члены криминального сообщества. Опосредованно ему подчинялись все тридцать тысяч земляков, составляющих чеченскую общину московского региона, даже не связанных с преступным миром: система обычаев, традиций, разветвленных и переплетающихся родственных связей не позволяли никому обособиться от диаспоры. Сейчас Магомет по спутниковому телефону беседовал с родиной. - "Воздух" прокачали полностью, есть еще друзья в банках, готовь документы... А "картинки" больше не направляй - сейчас во всех магазинах машинки для просвечивания, а у наших вообще крупные купюры берут неохотно... Нет смысла... "Тачки" дошли все целые? Этот перламутровый "мерс" можешь взять себе, а свой отдай Руслану - он давно просит... Азамат долг вернул? В Гудермесе, в огромном трехэтажном доме, украшенном параболической спутниковой антенной, телефонную трубку держал средний брат Абу, ведавший делами семьи на Кавказе. Он находился в более сложном положении, чем Магомет, потому что работать дома гораздо трудней, чем в России. Там никто никому не нужен, и несколько настоящих мужчин со "стволами" могут делать все, что захотят. Другое дело здесь... Тут все держатся друг за друга, попробуй обидеть кого - мигом родственники поднимутся, а у каждого сейчас и автомат, и гранаты, и подствольники. На авторитет не смотрят: хоть ты большой начальник, хоть кто - отвечай за обиду! А если кровь пролил и скрылся, за тебя родственники расплатятся брат, отец, сын... Древний обычай исполняется свято, он и раньше был куда действенней, чем милиция, прокуратура и суд, вместе взятые... Застрелит милиционер грабителя, по закону его оправдают, а род убитого свое решение принимает: кровь за кровь! И все законы - в сторону. Разве что у милиционера свой тейп* имеет большую силу, тогда договариваются, находят через мул, стариков какой-то компромисс - заменяют кровь выкупом... - Попросил отсрочки, - неохотно проговорил Абу, зная, что такой ответ вызовет недовольство старшего брата. И он не ошибся. Магомет перешел на крик. - Слушай, сколько можно отсрочивать? Когда товар брал, об отсрочке речи не было! Потому и о процентах не договаривались! Почему мы должны свое терять? Инфляция, инфляция, скоро возвращать нечего будет! Ты разве не можешь там без меня все ему объяснить, как мужчина мужчине? Включай счетчик, пускай думает... Абу тяжело вздохнул. Род Азамата гораздо древней и мощней клана Тепкоевых. Поэтому с этим должником нельзя поступать так, как Магомет привык у себя в Москве... - Что молчишь? - Думаю, - обтекаемо ответил он. Брат, очевидно, предположил, что Абу выстраивает планы решительных действий, и смягчился. - Как там вообще дела? Что поделывает Дударик? - Все обещает счастья и процветания. Его люди уже процветают. Хамхоев дом шикарный купил в Америке, Бекбулатовы то в Англии дела делают, то в Турции... Свой самолет у них... - Про нас ничего не говорит? - А-а-а... Говорит. Недавно по телевизору выступал: настоящие чеченцы должны вернуться домой и все деньги вложить в экономику республики... - Понятно. Чтобы Хамхоев еще один дом купил. Ну ладно... Что с командировкой? - Пятнадцать человек готовы, ждут сигнала. Только они "пустыми" поедут. И особо "засвечиваться" не могут, почти все - в розыске. Спутниковая связь давала прекрасную слышимость, соблюдать конспирацию братья не считали необходимым, ибо опыт показывал ненужность особых предосторожностей: в демократической России компетентным органам было глубоко безразлично, о чем говорят ее граждане. Положив трубку, Магомет Тепкоев занялся текущими делами. Личный секретарь, порученец и телохранитель Лечи, здоровенный, густо заросший иссиня-черными волосами с ног до головы парень, шепотом пересказал новости, могущие заинтересовать руководителя общины: - У Бузуртанова проблема с русаками - те наехали на его магазин в Останкине, назавтра назначена "стрелка"* для разборки. Но Ильяс решил по-другому: шепнул своим друзьям в милиции, пусть работают. А сам хочет повеселиться - заказал в ресторане напротив столик у окна, чтобы посмотреть комедию. Друзей позвал - всех, кто желает. Тепкоев довольно усмехнулся. - Хитрая лиса этот Ильяс, здорово придумал! Запиши, напомнишь, будет время - пойду посмеяться... - Ночью три чеченца напали на квартиру в Орехове-Борисове, хозяев убили, соседа ранили. Кто такие - неизвестно, скорее всего "дикари". Магомет поморщился. - Что еще? - Лема убрал Ашота-цветочника. Сделал чисто, по заказу, подозрений нет. - Давно пора! Теперь постепенно надо потеснить армян на Юго-Западе, прибрать территорию к рукам. - Лема как раз присмотрел там старый пивной ларек, хочет откупить и на его месте поставить павильон. - Пусть делает. Что еще? - Шерипов спрашивает, когда отправлять груз. У него на даче уже тонн десять чистой меди, вольфрам, молибден... - Металл есть не просит. Сейчас все дороги к Грозному перекрыты, подождать надо. Главное - туда доставить, а потом самолет вызовем и переправим. Не нужно спешку гнать. Долго они транспорт контролировать не будут. Пока Магомет решал важные дела, члены группировки занимались повседневной рутинной работой: выбивали дань из торговцев, коммерсантов, бизнесменов различных мастей; запугав и подкупив управляющих банками, получали чемоданы денег по фальшивым авизовкам; разбирались на "стрелках" с конкурентами; похищали людей, грабили и совершали разбойные нападения, калечили, убивали, насиловали - словом, делали все то же, что и Другие преступные организации. Лема Терлоев расширял легальный бизнес и одновременно вторгался на чужую территорию. На месте старого, вросшего в землю пивного ларька он намеревался открыть современный павильон "Баварское пиво с сосисками". Загвоздка заключалась в том, что неказистое строение с забитым досками торговым окном являлось эвакуатором бывшего одиннадцатого отдела КГБ СССР под номером двенадцать. Но об этом никто из оформляющих сделку не знал. Когда генерал Верлинов создавал систему спецобъектов, позволяющих оперативным сотрудникам скрыться при необходимости в подземных коридорах Москвы, государственная недвижимость, даже в виде ветхого ларька, не продавалась. А чтобы исключить любые случайности и накладки - отвод земли под строительство, снос, проникновение вовнутрь и тому подобные неожиданности, - в каждом райисполкоме существовал государственный чиновник, имеющий перечень неброских и малоприметных сооружений: телефонной или трансформаторной будки, гаража, подвала в цокольном этаже жилого дома, пункта приема стеклотары, при возникновении интереса к которым следовало позвонить по определенному номеру. С тех пор не столь уж много воды утекло, но жизнь изменилась кардинальным образом: продавалось все, в том числе и государственные чиновники, да они уже и перестали быть государственными, а стали своими собственными, почти в открытую рассматривающими взятки как легальную прибавку к зарплате. В вихре многочисленных структурных перестроек безвозвратно утерялись и тот список, и ответственный телефон, а самое невероятное - в разгромленном Комитете иссякло финансирование охранно-режимных мер, и система спецобъектов осталась фактически без контроля. Поэтому Лема Терлоев, не приложив значительного труда и не понеся существенных расходов, получил в префектуре разрешение на бессрочную аренду земли, снос ветхого ларька и строительство нового павильона согласно представленному проекту. Работы должна была осуществлять фирма, для которой Лема являлся "крышей", что сулило короткие сроки, высокое качество и бесплатность заказа. Но как только выделенный участок огородили и пустили на подлежащее сносу строение бульдозер, возникли неожиданные сложности. Хищно выставленный нож уперся в полусгнившую стену, раздался треск, потом скрежет и... бульдозер остановился Натужно взревывал двигатель, синий дымок выхлопа превратился в удушливое облако, но машина не трогалась с места. Под соскобленными ножом досками показалась стальная стена. Через полчаса Лема с двумя подручными прибыл на стройку. Новенький "БМВ" цвета бутылочного стекла затормозил у забора, три кавказца в просторных спортивных костюмах и расстегнутых кожаных куртках, не заботясь о том, чтобы закрыть машину, деловито направились к застрявшему бульдозеру. Терлоев шел впереди вальяжной, раскачивающейся походкой, в руке он держал янтарные четки. Небольшого роста, с не по возрасту рыхлым лицом, на котором контрастно выделялся крупный твердый нос. Увидев металл под камуфляжем гнилых досок, Лема сразу подобрался и нахмурился. - Дергайте отсюда! Вы ничего не видели! - резко приказал он бульдозеристу и прорабу. Те послушно кивнули. Он молча протянул руку, и один из его подручных вложил в пухлую ладошку складную трубку телефона сотовой связи. Лема соединился с Тепкоевым.