– Работники посольства пробовали составить психологический портрет человека, написавшего это письмо? – спросил Чернышов.
– Они показывали письмо видному чешскому психиатру. По его заключению, текст послания составлен человеком, страдающим маниакальным психозом, – ответил Локтионов и посмотрел на полковника внимательным взглядом. – Таковы факты, установленные и проверенные. И мне хотелось бы знать, Павел Андреевич, что вы на этот счет думаете?
Полковник опустил голову на сцепленные в замок пальцы и довольно долго сидел в такой позе, анализируя полученную информацию. Начальник управления не торопил своего подчиненного. Он не хуже Чернышова понимал, как много будет зависеть от предстоящего решения – ведь ценой ошибки могут стать человеческие жизни. Наконец Павел поднял голову и заявил Локтионову:
– Олег Николаевич, несмотря на то что у нас нет прямых доказательств, что за трупами, найденными в афинском порту, и за поступившим в пражское посольство предупреждением стоит греческий миллиардер Мегарос, мы не имеем права отмахиваться от информации полковника Бабичева. Пусть эту информацию не подтвердили ответы, пришедшие из наших посольств в Праге и в Афинах, но они и не опровергли ее! А раз так, то возможность того, что Мегарос задумал крупномасштабный теракт против российских граждан, вполне осуществима. И наша задача – ему в этом воспрепятствовать.
– В данный момент наша задача – прежде всего оценить реальность угрозы, – ответил Локтионов. – К сожалению, после того, как миллиардер выехал из своего поместья, сделать это стало весьма проблематично. Он попросту исчез.
– Это косвенно доказывает истинность слов полковника Бабичева.
– Это лишь доказывает, что Мегарос избегает встреч с журналистами и своих появлений на публике, – возразил Локтионов. – Однако вы, Павел Андреевич, правы. Опасность теракта существует. Поэтому я поручаю вам лично заняться этим делом. Выяснить, что задумал Мегарос. И, если он действительно готовится мстить, предупредить его.
Чернышов уже собирался подняться, но генерал жестом остановил его.
– Секундочку, Павел Андреевич, – сказал Локтионов. – Я распорядился проверить еще одно утверждение Бабичева. И вот ответ, который пришел из информационно-аналитического отдела, – генерал поднял со своего стола лист отпечатанного на принтере текста. – Во время «холодной войны» Мегарос контактировал не только с Советским правительством, но и с Комитетом государственной безопасности. В комитете всю зарубежную деятельность осуществляло Первое главное управление. Заместителем начальника управления в то время был генерал-майор Агеев. Сейчас он в отставке, проживает в Москве. Выглядит еще довольно бодро. Я сам видел его на последней встрече ветеранов. Думаю, у бывшего заместителя начальника управления есть что рассказать о крупнейшем мировом торговце нефтью и оружием – Агригионе Мегаросе.
В своем кабинете Павел Чернышов вытащил из сейфа новую картонную папку, на титульном листе которой еще в типографии было напечатано «Дело оперативной проверки». Ниже этих слов жирным маркером Чернышов написал слово «Месть» и проставил номер заведенного дела. Папка, лежащая перед ним, была совершенно пуста. Новое дело еще не содержало ни одного документа – однако оно уже приобрело название и порядковый номер. Отложив в сторону папку, полковник вызвал по телефону к себе Ветрова и Муромцева.
Те с нетерпением ожидали вызова начальника, поэтому появились в его кабинете незамедлительно. Первым в кабинет вошел Артем. Насколько Павел помнил, когда он вызывал своих сотрудников вместе, Артем всегда входил в кабинет впереди Олега. Этот неписаный ритуал имел простое объяснение. Более нетерпеливый и эмоциональный Ветров всегда старался быть в гуще событий; его натура просто не позволяла Артему хоть где-то оказаться последним. Вот и на этот раз Артем первым сорвался с места и пусть всего на несколько секунд, но опередил Олега.
– С этого момента мы начинаем работать по делу «Месть», – объявил Чернышов своим сотрудникам, когда те остановились возле его стола, и показал им надписанную папку. – Сейчас это главное дело нашей опергруппы. Поэтому приказываю все прочие дела временно отложить. Включая дело Горадзе, – добавил Чернышов и выразительно посмотрел на Муромцева. – Все оперативные мероприятия, проводимые в отношении Вахтанга Горадзе, прекратить.
– Но, Павел Андреевич… – попытался возразить Олег.
– Это приказ, – не дослушав, произнес Чернышов. – В окружении Горадзе имеется наш агент. Если его информация потребует активных действий с нашей стороны, такие действия будут проведены. А в данный момент, когда Горадзе свернул свою торговлю оружием, все силы необходимо сосредоточить на новом деле. ДОП[4] «Месть» – это наша основная задача, и на ее решение мы должны направить все наши усилия. А сейчас запишите план ближайший оперативных мероприятий…
5
Генерал-майор Агеев для своих семидесяти трех лет действительно выглядел очень бодро. Павел увидел перед собой подтянутого, совершенно седого человека с живыми внимательными глазами на испещренном морщинами лице.
– Здравствуйте, Иван Константинович, – поздоровался полковник с отставным генералом. – Чернышов Павел Андреевич, – представился он. – Это я вам звонил с просьбой о консультации.
– Здравствуйте, Павел Андреевич, – ответил на приветствие Агеев и, заметив изучающий взгляд гостя, спросил: – Ну и как, по-вашему, выглядит старый оперативник в отставке?
– Старым не выглядит. Это уж точно, – совершенно искренне ответил Чернышов.
По лицу генерала Павел догадался, что такие слова тому очень приятны. Агеев отступил назад, пропуская полковника в квартиру, и при этом широко улыбнулся. Улыбка на лице Агеева открыла его зубы. А вот зубы отставного генерала, пораженные кариесом, да еще и покрытые темным налетом, Чернышову не понравились. Только некоторые из зубов генерала отличались девственной белизной. Очевидно, во взгляде гостя что-то изменилось, и Агеев это сразу заметил.
– А вы наблюдательны, – усмехнулся генерал. – Сам-то я еще крепкий, а вот зубы, увы, – Агеев развел руками. – Но тут уж ничего не поделаешь – наследие прошлых африканских командировок. Несколько зубов мне пришлось заменить еще за границей. Протезы и сейчас как новые, сами можете убедиться, хотя им уже больше двадцати лет! А вот настоящие зубы испытания временем, к сожалению, не выдержали.
– Так что же вы и остальные зубы не замените протезами? – решился спросить Чернышов.
– Сразу видно, что вы не знаете, сколько стоит хороший зубной протез. На него не хватит даже всей генеральской пенсии.
Павел внутренне напрягся. Он всегда испытывал боль, когда видел, что государство не может обеспечить достойную жизнь тем, кто потратил силы и здоровье, честно служа ему.
– Вы уж извините меня, Павел Андреевич, что я много болтаю и пустыми разговорами отнимаю у вас служебное время, – попросил прощения генерал. – Но, сами поймите, с бывшими коллегами я сейчас общаюсь редко. Да и то в основном с такими же, как я, пенсионерами. Ваш визит – для меня исключительный случай. Приятно сознавать, что даже на пенсии ты еще кому-то нужен…
– Товарищ генерал, – обратился к Агееву Павел. Он специально не стал называть генерала по имени-отчеству. Послушав Ивана Константиновича, он решил, что такое обращение отставному генералу будет наиболее приятно. – Опыт и заслуги таких людей, как вы, невозможно переоценить. В то время, когда вы возглавляли первый главк[5], советская разведка по праву считалась одной из лучших в мире. Да ваши воспоминания просто бесценны! А вы еще просите у меня прощения.