Потому и не спросил Алан, что за товар привел хозяин и чем он ценен. И сам встал охранять его. Потому что лучше воина, чем он, в караване было не найти. И хоть и славился пристрастием к алкоголю и притонам, а все же оружие в руках держал уверенно и, не задумываясь, рубил головы врагов. Ценный наемник в армии хозяина каравана.
Скоро караван двинулся вперед. Три месяца ходу по пустыне и будут на границе. А там обратно. Снова и снова. Пока не издохнет последний ролан и не скончаются в муках загнанные мучаты. Но и тогда хозяин сможет продолжить свое дело – купит новых животных и наймет других людей.
Акита
Акита с трудом открыла глаза и огляделась. Все кругом ей было до боли знакомо. Серые слизкие стены, прутья клетки со стертыми частыми касаниями брусьями и миска воды в углу, до которой можно дотянуться, только выбив себе большой палец и вытянув кисть из сдерживающего руку браслета.
Поднявшись с постели, она медленно распрямилась и размяла ноги. Ступни ее были страшно расчесаны и искусаны грызунами, приходившими в гости к пленникам каждую ночь. А те и рады – животное горячее мясо, если поймаешь. Акиту выворачивало наизнанку от одних только мыслей о еде. А соседи, никого не стесняясь, громко чавкали поздним ужином.
Повернувшись к стене, девушка настроилась и потянулась сознанием к соседней клетке с притаившейся в ней маленькой девчонкой лет десяти. Она оказалась здесь недавно и тряслась от каждого шороха. Аките нравилось касаться ее разума, успокаивать тихим шепотом мысли и ласково обнимать собственным спокойствием чужие чувства. Она даже могла развеселить малышку яркими цветными образами, которые приходили к ней во снах. Девушка видела в ней себя. Будучи ребенком, она пережила многое – и никто из взрослых не пришел ей на помощь.
Толкнувшись в чужой разум, Акита успокоила дитя, послав ей очередную волну света и храбрости, и оторвалась от нее, устремляя внимание дальше, к тем, кто находился за пределами подвалов с пленниками. Туда, где за богато накрытым столом сидел сам король острова Сандар и в обычной своей манере говорил о войне. Стоило ей коснуться его разума, как король поперхнулся отпитым из бокала вином и громко закашлялся, расплескивая кроваво-красный напиток на стол. В его воспоминаниях оставался последний неисследованный ящик, куда Акита поспешила попасть.
Она заходила в чужие головы, не церемонясь, влетала в них, сшибая любые блоки. Ее не могли остановить ни обереги, ни проклятья, ни ментальные щиты. Все сыпалось и опадало ей под ноги. Любая магия принимала ее за хозяйку и сама ластилась к рукам.
На изучение очередного блока воспоминаний Аките понадобился целый королевский завтрак. Жаль, из-за плохого самочувствия король закончил его раньше обычного и исчез для Акиты, удаляясь в свои покои. Но девушка итак изучила все необходимое.
Не зря старейшины предупреждали воинов короля. Не зря говорили, что сила равов соизмерима лишь с их гневом. Ни один из этого рода не позволит обидеть семью и уйти безнаказанным. Он запомнит лицо обидчика и найдет его в воспоминаниях других. Будет год за годом рыскать по свету и просматривать мысли окружающих. И найдет. И тогда только смерть сможет остановить рава и спасти преступника от грозной руки мести.
Акита осторожно дошла до койки и упала на нее спиной. На губах девушки гуляла слабая улыбка. Она нашла его.
Ее разбудили тихие шаркающие шаги, раздавшиеся рядом с клеткой. Кто-то кинул на пол очередную миску и вылил в нее мокрый песок, перемешанный с пахучими травами и мерзкими еще живыми жучками, которые, стоило им упасть в миску, стали барахтаться в жиже, разбрызгивая ее на пол. Акита сморщилась. Гнусный рацион тюрьмы был ей не в новинку. А тело все равно реагировало рвотными позывами.
В маленьком доме на самом краю острова Сандар ее всегда кормили свежей рыбой и выращенными на собственных грядках овощами. Там, в далеком детстве, Акита лакомилась фруктами и ягодами. Там она была счастлива смотреть в бездонные голубые глаза отца, держать его мозолистую руку в своей и наслаждаться ласковым бризом на берегу. Там не было вони месяцами не мытых тел и заполонившего подземелье чужого страха и отчаяния.
Акита поморщилась и перевернулась на бок. Последняя ночь. Ей осталось продержаться здесь только ночь.