— Ричард, какими травками потчевал ролана?
— Так стандартными, семена льна. Что еще при непроходимости-то давать?
— Каком таком непроходимости? Ты что несешь, дьявол? — пуще прежнего заверещал торговец.
— Умолкни, Абдулла! — вышел из себя Ричард и упер руки в бока. Алана забавляла и удивляла решимость этого парня. Он напоминал ему самого себя. Такой же заносчивый и упрямый.
— Да, не прав ты, Абдулла. Скажи другу своему спасибо. Ролан твой и правда съел что-то, потому и ведет себя так. Видишь, как пузо раздуло? Еще травок нужно.
Абдулла схватился за голову и стал что-то громко выговаривать замершим рядом бородатым торговцам. Те покивали-покивали и скрылись в одной из повозок.
— Прости, господин, виноват. Не знал же, что ты не врешь. Как мог понять? — залебезил. Алан фыркнул на такое изменение. Но говорить лишнего не стал.
— Что думаешь? — к нему подошел Радан. Довольный, как будто поел нормального мяса или опорожнил кружку другую эля.
— Думаю, что нужно присматривать за этим Ричардом. Дикой он какой-то.
Радан кивнул, устремляя внимание на копающегося в принесенных торговцами травках парня.
— Дак он из этих…ученых! — поднял толстый парень наемник. — Животных всяких изучает. Не слышал о нем?
Алан помотал головой.
— А ты откуда знаешь?
Радан указал пальцем на свое ухо и похлопал друга по плечу.
— Слух. Много слышу – много знаю.
Капитан Кристобаль
Его снова жгла ярость. Зверь, ощутивший свободу, с удвоенной силой стал бороться с человеческой сутью.
Кристобаль разжал кулаки и посмотрел на свои пальцы. Мозоли да ссадины.
— Хектор пришел в себя, — капитан повернул голову, встречаясь взглядом с застывшим верхом на кордоре Чиро. Смелый. Чувствует, что в душе у вожака, а виду не подает.
— Коли пришел, пускай садится в седло. Нечего разлеживаться. — Чиро кивнул и развернул своего кордора, возвращаясь к оставленной позади повозке.
Кристобаль поднял глаза, всматриваясь в расходящиеся по небу, как стрелы, солнечные лучи. Провожал потеплевшим взглядом белые облака. Наверное, потому вздрогнул, когда на рядом едущую повозку запрыгнула девчонка. Волосы ее растрепались под платком, и отдельные пряди лезли малышке в лицо.
— Меня зовут Ветерок, а тебя? — обратилась к нему.
Кейси притормозил кордора и улыбнулся уголками губ.
— Ты можешь звать меня Кейси.
Его ответ разжег в голубых глазенках жгучий интерес.
— А вы не страшный. Не бросаетесь.
Кристобаль нахмурил брови.
— Хектор был не в себе. Больше он не причинит тебе вреда.
Она оглядела его форму и спрятанное в ножных кордора оружие.
— Вы воин?
— Да.
— И с кем вы воюете? — она присела на край повозки и протянула руку, касаясь перстня, сверкающего у него на пальце. Семейная реликвия, передававшаяся по мужской линии. — Краси-и-вый.
Кристобаль по-доброму хмыкнул. Его подкупала та детская непосредственность, с которой малышка исследовала этот мир.
— Мы воюем с плохими… – подумав, проговорил он.
— А вы хороший или плохой? — девчонка убрала руки за спину и подняла голову, вглядываясь в его лицо, скрытое за темной тканью.
— Не хороший и не плохой, Ветерок.
— Как это?
— Мой отец рассказывал мне об этом сказку. Хочешь послушать?
Девчонка спешно закивала, устраиваясь на краю повозки.
— Жили в одном городке бедный старик и его сын. Всего-то и было у них, что ветхий дом и дивной красоты кордор. Многие хотели заполучить этого кордора, просили продать им его. Но старик не поддавался. И в один день кордор пропал из загона. Запричитали тогда люди, стали жалеть старика. Но старик был на удивление спокоен. «Я вижу, что конюшня пуста. Но не знаю, хорошо это или плохо», — отвечал он.
Прошло время и кордор вернулся. Да не один, а привел за собой самку. Стали поздравлять старика соседи.
«Вы снова спешите. Я вижу лишь, что мой кордор вернулся и не один. Но не знаю пока, хорошо это или плохо».