Солнце не поднялось еще высоко, когда стражники вывели первую группу пленников во двор. Чумазые, не чесанные, со впавшими животами и дрожащими покусанными ногами те вяло шли строем за своим провожатым. Шли, поднимая к небу головы, молились, рыдали и просили пощады. Некоторые падали. Но их упрямо ставили на ноги или волокли по песку. Никому не было дела до этих людей. Никому не было дела до их последних минут.
Акита шла сама, гордо подняв подбородок. Она сканировала взглядом пространство, мысленно отмечая количество стражи, оружия и верховых животных, а также крепость стены, опоясывающей двор.
Вдруг кто-то толкнул ее в спину, отчего девушка запнулась и завалилась на колени. Цепи звякнули и дернулись, больно врезаясь в стертые до крови запястья, и ослабли. Кто-то взял ее за плечи и потянул вверх. А Акита замерла, вслушиваясь в его мысли. Ничего. Она билась о корку его головы, плавала в серой жидкости, но не смогла пробить стены. Развернувшись в его руках, впилась в мужское лицо с яркими темными глазами под дугами век. Но тот и не заметил ее вторжения в голову, толкнул вперед, заставляя брести прочь. Акита сделала шаг и обернулась. Никто и никогда не мог противостоять ее магии. Как ЕМУ удалось ее остановить?
Времени на раздумья не было. Поэтому, с трудом уняв любопытство, девушка отложила мысли о незнакомце в дальний ящик и сосредоточилась на продумывании плана побега. Ее нежная белая кожа успела раскалиться на солнце, когда их наконец вывели к эшафоту. Вперед выступил начальник стражи. Акита не слушала, как он зачитывал приговор, не слушала она и старейшину, пришедшего помолиться за их души, ни даже слов палача, вызвавшего первую жертву правосудия. Им оказался хилый старик, шея которого треснула так громко, что даже Акита вздрогнула. Проводив взглядом его мертвое, летящее на землю со срезанной веревки тело, она сморщила лоб. Следующей жертвой стала она.
— Заключенная номер 349. Обвиняется в покушении на жизнь короля. Наказание – смерть. Наказание привести в исполнение сию же минуту.
Акита скрипнула зубами, когда кто-то резко дернул ее за локоть и повел к ступеням эшафота. Их было ровно пять. Она знала это из мыслей застывшего наверху палача. И тот считал их, радуясь каждой секунде своего торжества. Мерзкий человек. Гнойная рана на руке правосудия. Акита убила его без сожаления. Просто поджарила ему мозги. Следом упал ее провожатый и несколько ребят из стражи. Чудом избежавшие смерти осужденные с испугом оглядывались, лишившись охраны. Но даром время не теряли. Один за другим они стали скидывать с себя оковы и ввязываться в неравный бой с тренированными бойцами. Акита тяжело вздохнула.
Сама же она ловко избавилась от наручей и спрыгнула с эшафота, забирая у одного из убитых черный плащ, капюшон которого она тут же накинула на плавящуюся под солнцем голову. Оглянувшись, девушка нашла в толпе взрослых свою знакомую – девчонку из соседней камеры. Поманив ее пальцем, Акита взяла малышку за руку и поспешила к стене. Она заметила под ней круглую решетку и трубу, ведущую за пределы тюрьмы. Заставив какого-то кузнеца взломать решетку, девушка юркнула в трубу, уводя за собой маленькую сообщницу.
Запах свободы кружил голову, выбивал из легких мерзкий дух тюрьмы и возвращал аппетит. Аките был нужен план. Она должна добраться к границе. Оглядев раскинувшийся под стенами тюрьмы город, девушка нахмурилась. А затем, решившись, направилась вперед к рынку. Туда, где себе всегда можно найти применение.
Девчонка еще не успела прийти в себя от пережитого страха, а Акита уже раздобыла еду, вещи и деньги. А еще заметила на окраине города караван. Его хозяина она и искала сейчас в головах других, медленно жуя черствую булку.
— Господин, — обратилась девушка к высокому черноволосому мужчине с яркой печатью на шее – знак слуг короля. Такую делали только тем, кто оказывал помощь в делах его величества. Но Акиту мало волновали аспекты жизни этого человека.
— Да, — он обернулся, впиваясь в нее взглядом искусного торговца. И даже в своем состоянии она оказалась высоко оценена, если судить по мыслям торговца.
Вот только товаром была не она. А место в караване. Его-то Акита и купила за приличный мешочек монет, что теперь блестел на поясе господина, а она вместе с девчонкой тряслась в крохотной повозке, места в которой едва хватало на них двоих.