— Что за люди эти ваши пустынники, если до сих пор живут по Укладу? — вмешался в разговор капитан.
— Люди ли… — тихо проговорила шаманка.
— Люди, люди, — поспешил разъяснить Алан. — В степи племя раньше жило. Только прогнали их новые короли. Долго они слонялись, да вот наконец нашли себе новый дом. Проклятая пустыня приютила. Но от веры своей не отказались. На все вопросы у них в Укладе ответ есть. По его указке и живут.
Кейси нахмурил брови, обдумывая услышанное.
— И что же делать? Нельзя их землю обойти. У нас там свои дела с местными имеются, — нарушил повисшую тишину Шайхан.
— Нельзя богов гневить… — подала голос шаманка.
Алан дернул ее за руку, пристально заглядывая в глаза.
— Замолкни, старая!
— Прокляну! — взвилась та, подпрыгивая на месте и округляя бешеные глаза.
— Так бы и прихлопнул на месте, — прорычал наемник, отсаживаясь дальше от злобной сумасшедшей старухи.
Она поежилась и вернулась на место, устремляя взгляд на хозяина каравана.
— Идти надо. — Наконец решил Шайхан. — Вот только в само поселение заходить все не станем. Пустим кого. А там видно будет, что принесут.
Алан довольно улыбнулся, склоняя голову перед мудростью хозяина. Остальные пороптали, но открыто спорить не стали. На том и решили.
Выбравшись под солнце, наемник сощурил глаза и сладко потянулся.
— Что, султан и сегодня был нежен? — толкнул его в плечо проходивший мимо Радан. Алан растянул губы в улыбку.
— Еще как нежен! — подтвердил он.
— Ты глазенки-то щурить прекращай. Собираться надо. Гора мучату сбежавшего вернул. Говорит, здесь в окрестностях бродил. И как, спрашивается, дорогу только нашел?
— Ты же знаешь. Ум у них покрепче нашего.
— Это уж точно, — согласно кивнул наемник. — Проверить роланов всех надо, да лапы их. Видел кровь на песке. Кабы не наш…
Алан нахмурился. Этого еще не хватало.
Акита
Акита шла, высоко подняв голову, глядя на проходящих мужчин свысока. Ей было все равно на местные обычаи. Этому миру давно пора было принять новые порядки. И жить так, как повелел Повелитель.
Женщина – не раб, не животное. Женщина – человек со своими желаниями.
— Простите, — вдруг кто-то дотронулся ее руки и потянул на себя. Первой мыслью было дернуться из захвата и применить силу. Но, взглянув на просившую сверху вниз, Акита охладила пыл и тяжело сглотнула.
Молодая девушка с красивыми небесно-голубыми глазами взирала на нее с неким…трепетом. Тонкие бровки, маленький носик и губки.
— Госпожа, — прошептала она, боязливо оглядываясь на прохожих. — Прошу вас, выслушайте.
Акита нахмурила брови. Ей стоило бы поспешить. До заката оставалось всего ничего. А там караван двинется в путь, не догонишь.
— Госпожа, прошу вас! Мое дитя! Оно больно! Прошу вас, взгляните на него! Силу, жизнь – все, что угодно отдам за его здоровье. Пощадите! — в уголках ее глаз собирались слезинки.
Акита поморщилась.
— С чего вы взяли, что я могу помочь?
— Ваши глаза…Вы дочь равов. Я дочь пустыни. Воины наших племен всегда были верными товарищами друг другу.
— Глазам своим не верь, слушай сердце, дочь пустыни[ЕМ2] , — Акита прижала руку к сердцу и поклонилась.
— Слушай сердце, дочь равов, — отзеркалила незнакомка жест.
— Веди, — наконец вздохнула она и поспешила следом за убегающей прочь девчонкой.
Грязные разбитые дворики с мелкими копошащимися в тени комочками, влажная земля и вонь человеческих отходов…Акита попала в тайные переходы бедняков. Здесь улочки были не просто узкими, ходить по ним можно было только по одному и в едином направлении.
Оглянувшись, незнакомка подозвала Акиту и указала на хиленький домик. Окон в нем не было, а дверь занавешивалась тонкой материей. На пороге сидела старуха. Скосив мутный глаз на гостей, она негромко прошептала молитву и отвернулась.