Акита тяжело вздохнула, намереваясь сказать что-то грубое, чтобы он и думать забыл о Ветерке. Но мужчина опередил ее.
— Вы, равы, много чего можете. Слышал я об этом от старой ведуньи. Она долго жила в нашем племени прежде, чем призналась, что пришла с границы… — он замолчал, углубляясь в воспоминания. — Преданно служила приютившей ее семье. Но их убили, и ведунье пришлось уйти на поиски нового дома. Говорила она, что сила ваша, хоть и не видима, но сильна настолько, что может покорить все, что движется. И никакой правитель бы не остановил, если бы возникло в сердцах воинов с границы желание его свергнуть...
Акита оглянулась, страшась увидеть клинки, направленные ей прямо в сердце. Но позади никого не было. Лишь усталые наемники верхом на мучатах и торговцы, обмахивающиеся широкими веерами.
— Не стоит бояться, госпожа. Знаю я, что нет в вашем сердце такого желания. Полно оно праведной злобой. Но не на весь мир, а на одного конкретного человека. — Дрожь страха прокатилась по телу равийки. Она с замиранием сердца слушала слова двоедушника и все ждала, когда он вынесет ей приговор. — Я знаю это, потому что единственный ваш недостаток – это неумение прощать. Вы лелеете в себе злобу, спите и едите с ней. И ждете, чтобы совершить месть. Так произошло и с той ведуньей. Настигла и ее кара Всесильных. Пришел по ее душу молодой рав и вернул долг.
Хектор внимательно взглянул на девушку, шагавшую рядом.
— Это она убила ту семью. Несмотря на то, что те приютили ее, приняли в свою семью, обогрели и накормили. Они дали ей свою любовь, а она всадила им клинки в сердца…
Акита тяжело сглотнула и сжала пальчики в кулаки, страшась поднять голову. Люди знали, что равы были сильнее их, что неспроста именно они сражались с самыми ужасными монстрами, приходившими из-за грани. Догадывались и о том, что дело все не в силе рук, а в силе разума. Ведали это, но не разбирались, никогда не лезли с вопросами. Словно страшились правды. И лишь некоторым было дано знание о настоящих возможностях племени, об истинной их силе…
— Я к чему это начал… — снова заговорил двоедушник. — Зная, на что ты способна, хочу предложить проверить силу моих чувств и чистоту моих помыслов…
Акита вздернула брови. Казалось бы, удивить больше он ее не способен, и все же нашлось то, что ее по-настоящему шокировало.
— Что вы предлагаете? — осторожно спросила она.
— Просканируй мои мысли, залезь в мою голову и вытащи оттуда все!
Тишина звенела от еле сдерживаемого напряжения. Акита была взбудоражена предложением.
— Я тоже кое-что знаю о вашей стае, — прокашлявшись, промолвила она. — Ваши судьбы связаны друг с другом, объединены вожаком в одно. Ты не можешь распоряжаться ни в своей судьбой, ни своими мыслями. Думаешь, я не пыталась просканировать хоть кого-то из вас? Но все вы скрыты. Надежно. Вожак хорошо бережет вас…
Хектор нахмурился, глядя в даль. Но потом расслабился и выдохнул.
— Я попрошу капитана Кристобаля присутствовать. Он ослабит свою силу, и ты сможешь сделать то, что должна.
Акита покачала головой.
— Зачем тебе это? Ветерок ребенок, совсем еще малышка. Даже если я поверю…ничего не изменится. Она должна вырасти, окрепнуть. И у нее должен быть...выбор.
Мужчина недовольно рыкнул, но быстро взял себя в руки.
— Я хотел бы сказать, что дам ей этот выбор...Но это выше моих сил. Ни один дирус никогда не позволит другому мужчине коснуться его женщины. Но я могу обещать, что всегда буду защищать ее. До конца. До собственной смерти.
— Но она ребенок! — снова повторила девушка, не веря, что для Ветерка все может так закончиться. Быть пленницей чьей-то любви. Нет, не любви, одержимости!
— Она вырастет, — он был непоколебим.
Акита закатила глаза, заставляя себя не рычать и не ругаться от досады.
— Ты ошибаешься, двоедушник. И себе, и ей жизнь сломаешь! — рявкнула она, оборачиваясь и натыкаясь на взгляд совсем других глаз. Черных.
— Хектор? — пророкотал Кристобаль. — Что происходит?
— Капитан! — обрадовался чему-то рыжеволосый. — Разрешите вас попросить….
Капитан Кристобаль