Кристобаль осмотрел вздорную девчонку с белыми волосами, своего рыжеволосого друга и тихо рыкнул от досады. Идея открыться какой-то воровке воспоминаний, вампирке, питающейся эмоциями…
— Не будет этого, — не сказал, прорычал в ответ на просьбу.
Акита нахмурила брови и глянула на Хектора, ожидая от него чего-то. А тот опешил, замкнулся, словно не ожидал столь резкого отказа. Хватал ртом воздух, силясь что-то произнести. Но девушка ждать не стала, оглядела их и двинулась к своей повозке. Видно, другого ответа и не ждала.
— Ты что удумал, Хектор?
— Я всего лишь пытаюсь поступить по совести, — без вызова пробормотал тот и тяжело вздохнул.
— По совести, говоришь, — пророкотал Кристобаль. — А где была твоя совесть, когда ты за ней по пятам в город пошел? Где она была, когда подверг опасности, спустив зверя? Я запрещаю тебе даже думать об этом! И к беловолосой…лучше не подходи! — Хектор со страхом вгляделся в лицо вожака, надеясь найти лазейку, обойти запрет, справиться с возникшей угрозой. Но капитан был неумолим. Большое зло тлело в его глазах. Не исполнишь волю – пощады не жди.
Кристобаль сделал несколько шагов по направлению к кордору, но остановился, схватился за волосы и прикрыл глаза. Зверь внутри не успокаивался. И несмотря на выпитый настой из трав продолжал тянуть одеяло на себя. Он требовал крови. И дело было вовсе не в проклятой пустыне, а в его прошлом. Его готовили убивать. Его зверя травили на это, намеренно будили в нем монстра. Сейчас это монстр просто хотел свободы.
Шаг, другой, третий, капитан взял себя в руки и смог выдохнул. Злость отступила. А взгляд сам собой нашел тонкую фигуру девушки, застывшую возле повозки и во все глаза уставившуюся на него. Она хотела проникнуть в его голову? Хотела узнать, что хранят за собой крепкие засовы на его душах? Зачем? Чтобы понять и сделать больно? Кристобаль не был к этому готов.
Небо темнело. Задул прохладный ветер. И песок словно окрасился тенями. Люди стали зябко ежиться, а животные, почувствовавшие приближение ночи, упрямиться, раздражая торговцев своим поведением.
Наконец, караван остановился на ночевку. Воины-двоедушники разбрелись по местам, но Кейси не спал. Сидел возле костра поодаль от наемников и смотрел на огонь. Выпитый настой действовал, глушил инстинкты, делал медленнее и беззаботнее. И легче. Все казалось ему легче. Словно больше не существовало никаких преград и проблем. И вместе с тем какое-то неясное томление овладело им. Словно еще чуть-чуть и....что?
— Эй, капитан, может, налить чего? — обратился к нему кто-то. Кейси дернулся и устало прикрыл глаза. Что-то беспокоило его, заставляло сдавливать внутреннюю пружину сильнее. Давить, давить, давить…
— Ты здоров? Выглядишь плохо, — наемник коснулся его плеча....
И вмиг был сбит огромным рычащим клубком с длинными осколками-зубами и красными блестящими на свету глазами. Зверь зарычал в лицо потерявшему личность человеку.
Алан
Алан отошел всего на минуту, а когда вернулся, застал леденящую кровь картину. Очередной его друг был в лапах огромного чудовища. Благо, в сапоге остался длинный клинок. Медленно наклонившись, он достал оружие и стал приближаться к рычащему зверю со спины, надеясь рассмотреть, что под ним.
Открывшееся зрелище не облегчало участи для зверя. Все было предрешено. Особенно, когда Радан вдруг дернулся и громко закричал-завыл. Все его тело сотрясла судорога, а затем он вдруг обмяк, тряпкой распластавшись по песку. Зверь, стоявший все это время над ним, зарычал и сделал неуверенный шаг назад…Но был пойман в тиски мужских рук. Алан, не думая, поднял оружие и воткнул острие клинка в податливый мягкий бок.
Акита
Она ворочалась с боку на бок, силясь заснуть. Вот только какое-то внутреннее волнение не давало сну просочиться в сознание. То ногу заломит, то руку, то Ветерок шелохнется и засопит громче прежнего. Измучавшись вся, Акита вылезла из повозки и опустила голые ноги на песок. Коричневый теплый шелк окружил их, приласкал зудящие и горящие от долгой ходьбы подошвы.
Вдруг неясный шум привлек ее внимание. Подняв глаза, девушка заметила толпу шумящих мужчин, собравшуюся у костра наемников. А затем громкий крик и вой, от которых заложило уши, заполнили пустоту.