И потому он удачлив в своем естественном, преобразующем его жизнь стремлении.
* * *
Смерть ласкает каждого человека своим прикосновением. Она нежно треплет его за ушко как непослушного сыночка, и указывает на не безупречность его поступков.
- Я всегда буду рядом с тобой, - говорит она,
- Чтобы ты лучше понимал, как сохранять свои силы.
Но человек плохо воспринимает ее советы и она, в конце концов, забирает его в небытие, смятенного и потерявшего вкус к жизни.
- Нет, я все же – другой, - размышляет Бла-бала.
* * *
Впершись голубыми глазами в звездную ночь, и что-то навсегда отбрасывая внутри себя в прошлое, Бла-Балалаечник совсем тихо, но с чувством напевает:
Когда летящий мотылек
На лампы яркий огонек
Стремится к свету, ласке,
Не знает глупый мотылек,
Что в жизни светит огонек -
Не как в прекрасной сказке.
Когда летящий мотылек
Ничто на яркий огонек
Быть может, не сменяет,
Наивный маленький дружок
Вдруг превратится в огонек
И ярко запылает.
И, так идущий человек,
Из следа в след, из века в век
Стремится к свету, ласке.
Но, что-то видимо не так:
Чудак негаданно впросак
Попал в смертельной связке.
* * *
Человек видит дерево, гору, реку и думает, что он видит Мир. На самом деле он наблюдает ярлыки Мира, - доступные ему представления. Так ему удобнее и легче. Способность заглянуть в самое сокровенное - Душу Мира, им когда-то была утеряна. И теперь он снова учит азбуку символов. Эти эталоны видения уже заложены в его форме рождения. Всего-то: шесть органов чувств – какая малость по сравнению с палитрой чувств всеобъемлющей Души Мира!
Бла-Аккомпаниатор понимает, что у человека есть альтернатива его игре в азбуку физических символов – предметов видимого мира. Теперь ему нужно научиться просматривать их бегло, читая книгу жизни целыми абзацами и заглядывая дальше за них – в самую суть. Разглядев их содержание, он сможет отказаться от конкретики формы; его восприятие мира будет гибким, не формальным. И тогда ему станет доступен язык птиц и зверей, и слышен шелест звезд.
* * *
Любое сновидение затягивает детализацией своего антуража. Это – множество символов, которые увлекают сознание в свой поток.
Если случайно упавшая в реку мушка тут же не взлетит, она будет унесена течением реки. Ее крохотное тельце и крылья пропитаются тяжелой влагой. Она неотвратимо примет закон потока и вскоре исчезнет в его глубинах.
Наши сны как многоводные реки притягивают к себе своим разнообразием изгибов их сюжетов, инверсным отражением в них небес, замысловатым течением времени.
Импровизатор сновидений понимает, что у человека очень мало шансов, для того чтобы оседлать поток жизни. В его сне единственной реальности он весь пропитан ее текстурой. В первую очередь его изначально чистое сознание захвачено материальной плотью. Форма биологической жизни, в конце концов, увлекает его на темное дно небытия. Он попал в замкнутый круг Сансары, уже рождаясь на своей могиле. Бла-Импровизатор не приемлет такого порядка вещей.
- Это – реальность душного склепа, если невозможно найти выход отсюда, - размышляет он.
- Та камера ожидания смерти с громоздким межличностным опытом предсмертных отношений и всевозможными техническими достижениями, не приносящими человеку счастья.
- В реальности склепа в основном все борются за преходящие удовольствия и почетную могилу, - нараспев добавляет он.
* * *
Для Бродяги семи дорог понятие «бог» скорее означает правильное действие. Он выбирает свои дороги, никогда не сожалея, что повернул не в ту сторону на перекрестке очередного выбора. Бог для него это не отдельная сила или персона с длинной бородой. Его «бог» всегда с ним и в нем самом. Это может быть Смерть, которая как Ангел-Хранитель оберегает его от опрометчивых поступков. Или это – внутренний голос, предупреждающий об опасности. Или знаки на дороге, как и щебетание птиц в раннее утро, поддерживающие и направляющие его в продолжительном путешествии.